Аут. Роман воспитания - стр. 28
Они дико на меня посмотрели – стул, на который я сел, по всей видимости, относился к их столику. Но ничего не сказали – мамаша уткнулась губами в коктейльную трубочку, а девочка продолжала ковырять мороженое. Из динамика над моей головой хриплый голос орал по-русски:
Я прислушался, стараясь разобрать слова. Хорошая какая-то песня, как будто про мою жизнь. Подошла официантка, размерами никак не меньше мамаши, в розовом фартуке. Что-то спросила по-английски. Я замотал головой: не понимаю, дескать. Тогда она сказала по-русски с очень смешным акцентом – так отец часто говорил в компании, передразнивая какого-то знакомого:
– Занят столик, молодой человек, что вы уже и не видите?
– Извините, – отвечал я очень вежливо, – я так хочу есть, что прямо тошнит! Я поем и сразу уйду.
Тетка оказалась доброй. Она обратилась к мамаше:
– Пустите молодого человека в свою компанию? А то он уже немножко умирает с голоду…
– С голоду тут никто еще не умирал, – отвечала мамаша. – Пусть кушает. Но для начала пусть вымоет руки с мылом.
Я радостно закивал головой:
– Спасибо, спасибо, я действительно с утра ничего не ел! Я быстро, я быстро. Мне что-нибудь очень недорогое, и воды. Холодной воды. Я сейчас.
Я встал и пошел в туалет. Повсюду глыбились толстые потные люди, они ели, пили и шумно, перекрикивая музыку, говорили. И все по-русски! Фантасмагорическое зрелище. В туалете я снял рубашку и вымылся до пояса. Стало легче.
Когда я вернулся за стол, там стояла большая тарелка с двумя гамбургерами, жареной картошкой и листиком салата. И запотевшая бутылочка минералки. Я жадно набросился на еду.
– А вы чей такой будете, юноша? – спросила мамаша, разглядывая меня в упор.
– Я не здешний, я с Манхэттена.
– Сто лет не была на Манхэттен (название острова она не склоняла). И что, хорошо там жить?
– Да не очень, – отвечал я с набитым ртом. – Русского языка не слышно.
– Так вы сюда за русским языком приехали. Вот оно что. А ваш папаша, он кто будет?
– Программист. Мы два месяца назад прилетели.
– Это очень хорошая профессия! – с удовольствием воскликнула мамаша. Ей явно нравилось, что мой отец программист и что мы живем в дорогом Манхэттене. – И как вам нравится у нас в Америке?
– А никак не нравится, плохо у вас в Америке, скучно.
– Это потому как вы на Манхэттен живете. А все люди – тут, на Брайтон-Бич.
– Я это понял.
– Софочка, вон дядя Эдик идет, я пойду поздороваюсь, – сказала она дочери, шумно всосала остатки коктейля и вперевалку направилась к группе людей, стоявших на набережной.