Аура (сборник) - стр. 11
Аура уже там, а во главе стола на сей раз сидит сама сеньора Льоренте. Закутанная в шаль, в своем неизменном ночном балахоне и чепце, она горбится над тарелкой. Ты мельком замечаешь четвертый прибор, но уже не задаешь вопросов, какое твое дело. Во имя будущей творческой свободы ты готов сносить любые чудачества полоумной старухи, тебе это ничего не стоит. Пока она отхлебывает суп, ты пытаешься определить ее возраст. В жизни человека наступает момент, когда бег времени замедляется, и сеньора Консуэло давно перешагнула этот рубеж. Генерал не упоминает о ней в той части записок, которую ты успел прочесть. Но если во время вторжения французов ему было сорок два, а умер он в 1901 году, то есть четыре десятилетия спустя, значит, он дожил до восьмидесяти двух лет. Ясно, что он женился на сеньоре Консуэло уже после трагедии в Керетаро, в изгнании, но она же была тогда совсем девочка…
Даты перепутываются у тебя в голове, потому что над ухом назойливо звучит тонкий щебечущий голосок старухи; она разговаривает с Аурой, и ты, глядя в тарелку, выслушиваешь бесконечные жалобы на боли и тревожные симптомы, на дороговизну лекарств и сырость в доме. Тебе не терпится прервать семейную беседу и поинтересоваться, где они прячут слугу, которого вчера посылали за твоими вещами: ты его до сих пор не видел, и даже за столом он не прислуживает. Ты бы так и сделал, если бы вдруг тебе не бросилось в глаза, что Аура, за все это время не проронившая ни слова, ест с какой-то механической обреченностью, словно ждет команды, чтобы взять ложку, нож, разрезать почки – все те же почки, видимо, их излюбленное блюдо – и поднести кусок ко рту. Ты быстро переводишь взгляд с тетки на племянницу, с племянницы на тетку, но в этот момент сеньора Консуэло внезапно замирает, и тут же Аура кладет нож на тарелку и замирает тоже, точь-в-точь повторив движения старухи.
Несколько минут вы пребываете в молчании: ты доедаешь свой обед, а они, застыв, как статуи, наблюдают за тобой. Наконец сеньора Консуэло говорит:
– Я утомилась. Не стоило мне выходить к столу. Аура, проводи меня в мою комнату.
При этом старуха явно старается завладеть твоим вниманием: она пристально смотрит тебе в глаза, словно притягивая твой взгляд, хотя ее слова обращены к племяннице. Тебе с трудом удается освободиться от чар этих глаз – снова широко раскрытых, чуть желтоватых, но ясных и пронзительных – и перевести взгляд на Ауру, которая, уставившись в одну точку и беззвучно шевеля губами, встает, будто во сне, берет сгорбленную старуху под руку и медленно выводит из столовой.