Атрия. Камешки в пустых ладонях - стр. 9

– Вы знаете, какие преступления в Атрии караются смертью? – спросил Северин у притихших детей.

– Убийство, – пробормотал Пий.

– Государственная измена, – добавила Фрея.

– О да, – протянул Северин, пристально посмотрев на девочку. – Тебе ли об этом не знать? Ведь ты дочь мастера секретных дел. А теперь взгляните сюда, – он сделал шаг к одной из камер и поднес факел к железной решетке. Свет выхватил из темноты каменную койку, на которой ссутулившись сидел человек.

Любопытство пересилило страх, и Фрея, Лика и Пий подошли ближе. Лика ожидала увидеть злодея с безумным, перекошенным от ярости лицом, каким ей представлялись все осужденные на смерть преступники, но мужчина, поднявший голову и смотревший на них со своей жесткой койки, был совсем не таким. Он казался… обычным человеком, только очень усталым.

– Третье преступление, караемое смертью – мужеложство, – торжественно объявил Северин. – Сто лет назад, когда жители Атрии стали умирать быстрее, чем рождаться, Великий Совет постановил пресечь связи, не приносящие потомства. Смертная казнь на арене оказалась очень действенным аргументом в пользу отношений с противоположным полом. Тогда же были внесены поправки в закон о браке, и брачные союзы с тех пор устраиваются родителями, дабы получать наиболее здоровое и продуктивное потомство.

– А как же любовь? – вырвалось у Бланки.

– Любовь иногда тоже имеет место, – пожал плечами Северин.

Лике всегда казалось, что отец любил ее мать. А вот мачеха никогда не вспоминала своего первого мужа и к Трису испытывала совсем не такие чувства, как к маленькому Джаду. О каком продолжении рода может идти речь, если родители не любят детей? Впрочем, вслух Лика этого не сказала.

– А ты любишь тетю Силию? – тихо спросила Бланка, надеясь разглядеть в глазах дяди хотя бы мимолетный проблеск нежности. Но в них играло бездушное отражение пылающего факела.

– Мне с ней очень повезло, – уклончиво сказал Северин и свернул в другой коридор. – А теперь посмотрим на медведицу.

Бланка поспешила за ним. Лика, Фрея и Трис переглянулись и двинулись следом, а Пий задержался возле решетки, завороженно глядя на молчаливого узника.

Коридор со сводчатыми арками полукругом поворачивал вправо. Лика вдруг остановилась, оглянувшись назад.

– Стойте, – сказала она Трису и Фрее. – А где Пий?

Ребята обернулись и прислушались: по коридорам разносилось лишь эхо удаляющихся голосов Северина и Бланки. Не сговариваясь, троица устремилась в обратном направлении.

– Вдруг тот мужеложец выбрался из камеры и схватил его? – на ходу предположила Фрея.