Атлас социальной психопатологии - стр. 7
Страшная месть
Экзистенциальный психиатр Р.У. Лэйнг в своей книге «Разделенное Я» пишет, что у психопата нарушена целостность личности, происходит явление деперсонализации. Например, мать не забирала сына из интерната. Сын понял, что он миру не нужен. Тогда зачем мир ему нужен? Такой человек способен на преступление.
Онтологическая брешь
Они были когда – то друзьями. Миша Барышников вел себя параэкзистенциально – это такое поведение, когда цель оправдывает средства, и эмоции как регулятор поведения уходят в небытие. Ради карьеры такие люди готовы перешагнуть через дружбу и муки совести. Таких много в бизнесе и, может быть, это необходимая черта успешности.
Другого танцовщика звали Саша Годунов. Он был раним, имел тонкую кожу, то есть хрупкую душевную организацию. У него был разлад с миром и обостренное чувство одиночества. Ему не хватало наглости, и он принимал алкоголь. Он не обладал той долей агрессивности и аномичности, которая необходима для карьеры. Конрад Лоренц называл это агрессией выживания.
Миша Барышников достиг всего. В возглавляемом им театре какое-то время работал и Годунов. Миша уволил своего друга без объяснения причин, внезапно, просто вручив ему уведомление, что американский театр балета в нем, Годунове, не нуждается. Годунов вскоре умер, имея алкогольную зависимость.
Бродский сказал о Годунове: «Он умер от одиночества».
Зарницы
Помните, как всех поразило вот это: «… она утонула». Это был сигнал бездны, «зарница психоза». Примерно в это же время филолог В. Иванов, оказавшийся вблизи нашего объекта, заметил:
«При упоминании личного его врага он весь передернулся и налился злобой». Такой «объект» способен на многое.
Если приглядеться к образу Владимира Ленина с полотна Глазунова «Мистерия 20-го века», видны, как говорится, странные сближения. Что уловил художник в облике садиста Ленина? Эмоцию инфернальной злобы и паранойи.
До нас дошли крохи информации о детстве Ленина, по которым можно судить о трансактных нарушениях. Его сестра вспоминала, как он оторвал голову игрушечной лошадке, как он внезапно бился в ярости головой об пол, так что весь дом наполнялся гулкими ударами. А впоследствии жена Ленина описывала его маниакально – депрессивные приступы: в мании он неистово хохотал, а потом вдруг впадал в совершенное уныние. Троцкий писал, что Ленин ненавидел самокопание, анализ своих переживаний. Сцены из романа Достоевского вызывали у него приступ тошноты. Про Раскольникова говорил в том духе, что, мол, убил мерзкую старушонку, ладно, но зачем же потом он начал еще более мерзкий самоанализ, покаяние…