Атлантарктида. Дикий, дикий Норд. Из глубины - стр. 40

Вербов оттопырил большой палец, высоко ценя продукт дяди.

– Рекомендую, пальчики оближете. Это сиг, а есть ещё налим, тоже изумительная рыбка.

Инга отрезала кусочек, попробовала, потом положила побольше.

– И вправду тает во рту.

После завтрака старшие Вербовы засобирались на работу. Была середина недели, до каникул оставалось совсем немного.

– Надолго к нам? – спросил Геннадий Викторович, выглядевший в строгом тёмно-синем костюме как дипломат.

– Через пару часов отчалим, – сказал Вербов. – За нами из Североморска машину пришлют.

– Значит, больше не увидимся?

– Что ты такое говоришь, старый, – укоризненно покачала головой Надежда Андреевна. – К лету поближе Дениска сам приедет, а нет – мы его в столице навестим.

– Да я сегодня имел в виду, – смутился Геннадий Викторович.

– Сынок, а ну, поди сюда, спросить чего хочу, – поманила сына в спальню мать. – Извините, милая.

Инга подняла вверх ладони.

– Ради бога, вы здесь хозяйка.

Закрыли за собой дверь.

– Это она? – шёпотом спросила Надежда Андреевна, скосив глаза на дверь. – Твоя невеста?

Денис тихо рассмеялся.

– Она чекистка, майор ФСБ, я с ней знаком всего два дня.

– Красивая, – разочарованно сморщилась Надежда Андреевна.

– Да, красивая, согласен, но очень строгая, я таких побаиваюсь.

– Что строгая – это хорошо, не будешь шалить. Если бы я была не строгая, твой папаша много ошибок наворотил бы. Совместная жизнь обязывает человека уступать.

– Ничто так не разъединяет, как совместная жизнь, – развеселился Вербов.

– Вечно ты отшучиваешься, – огорчилась Надежда Андреевна. – Я добра тебе хочу.

– Знаю, мама, но это не тот случай.

– Ладно, иди, позвони, как доедешь.

Вербов поцеловал мать, обнял отца, и родители, собравшись, ушли на работу.

Вершинина села в гостиной, включила телевизор.

Вербов посидел несколько минут на диване, пытаясь понять, о чём ведут речь дикторы канала 24 (говорили о новом кризисе, о переходе на западные технологии энергосбережения, о бандитских приёмах управляющих компаний), и заглянул в свою комнату, где он прожил до поступления в мореходку шестнадцать лет.

Комната осталась точно такой же, какой он оставил её одиннадцать лет назад. Мать не стала ничего в ней менять, только убирала и поддерживала чистоту.

Ничего особенного в ней не было. В углу стояла этажерка с книгами, у стены полутораспальная кровать, у окна стол с монитором старенького компьютера (никто им не пользовался с тех пор, если не считать самого Вербова, когда он приезжал к родителям, будучи в отпуске), на стенах висели плакаты с изображениями спортивных болидов (в молодые годы Денис мечтал стать гонщиком) и вертолётов известных марок, на полке стояли модели кораблей, тех же машин и вертолётов, которые он с удовольствием собирал в свободное от учёбы время.