Ататюрк: особое предназначение - стр. 41
Едва ступив на родную землю, он поспешил к обещавшему ему свое покровительство генералу Шюкрю.
Увидев перед собою опального офицера, генерал сразу позабыл о данных им обещаниях.
– Я, – с генеральской прямотой заявил он, – ничего не
могу сделать для вас и прошу меня больше не беспокоить!
Отказ генерала осложнил его положение.
С помощью друзей Кемаль сумел-таки получить столь необходимое ему медицинское свидетельство его отпуска по болезни и сразу же взялся за дело.
Собрав старых друзей, он объявил им о создании в Салониках филиала «Родины и свободы».
Таинство посвящения в его члены происходило на квартире Хаккы Баха, которого Мустафа до сих пор знал только понаслышке.
Но когда он увидел этого патриота в его достойных паши великолепных апартаментах, его несколько удивила не только их роскошная обстановка, но и сам представший перед пришедшими в японском кимоно и с флейтой в руках хозяин.
Выпив по чашечке кофе, заговорщики приступили к торжественной церемонии.
Кемаль произнес напыщенную речь о стоящих перед ними задачах, затем Хюсрев Сами вынул из кобуры браунинг, и шестеро карбонариев поклялись на «отныне священном» пистолете в верности революции.
Правда, дальше присяги дело так и не пошло.
Какой-то «благодетель» донес о появлении в Салониках опального капитана, и опасавшийся ареста Кемаль поспешил на Синайский полуостров, где в то время находилась его часть в связи с англо-турецким конфликтом из-за Анабы.
До вооруженного выступления дело так и не дошло, и Кемаль отправился в штаб Пятой армии.
Стажировка подходила к концу, и, очень опасаясь того, что его могут оставить в Сирии, Кемаль попросил Али Фуада подыскать ему с помощью отца хорошее место…
Книга вторая
В ТЕНИ ЭНВЕРА
Свобода и независимость характеризуют мой характер
Мустафа Кемаль Ататюрк
Глава I
И тот нашел ему таковое в штабе командующего расквартированной в Салониках Третьей армии маршала Хайри-паши.
Кемаль был на седьмом небе.
Наконец-то сбылась его мечта, и он сможет развернуться по-настоящему.
Но не тут-то было.
Никто в Салониках не проявил особой радости по поводу его появления, и даже товарищи по «партии» встретили своего лидера без особого энтузиазма.
Вместо подробного доклада о проделанной работе, они с величайшими предосторожностями отвели его на конспиративную квартиру, и там удивленный всем происходящим Кемаль… снова вступил, как ему, во всяком случае, казалось, в «Родину и свободу».
Правда, на этот раз не было ни флейты, ни кимоно и церемония вступления почему-то сопровождалась масонским ритуалом.
После того, как ему завязали глаза и обрядили в красную рубаху, Кемаль предстал перед тремя незнакомцами в масках и принес на револьвере и Коране клятву на верность революции.