Ататюрк: особое предназначение - стр. 34
Его «революционная деятельность» могла закончиться самым печальным образом уже в самом начале, когда в комнату, где Кемаль с двумя приятелями готовил очередной номер газеты, неожиданно вошел начальник классов Риза-паша.
Однако он ограничился лишь отеческим внушением, подвергая тем самым страшной опасности и себя самого: кого-кого, а султанских шпионов хватало и в вверенных ему классах.
Безнаказанно прошла для Кемаля и его весьма опасная по тем глухим временам просьба к преподавателю по тактике прочитать несколько лекций о методах ведения «герильи», как тогда называли партизанскую войну, которую вот уже столько лет вели против империи болгарские и македонские повстанцы.
Однако тот не только не донес на него, но и посвятил несколько занятий по подготовленному Кемалем плану гипотетических военных действий против партизанских отрядов, нападавших на столицу из Анатолии.
Модная по тем временам революционная настроенность Кемаля, его начитанность, прекрасные знания и склонность к абстрактному мышлению, которую он так блестяще демонстрировал на занятиях по тактике, выделяли его среди остальных учащихся.
Он пользовался на курсах заслуженным уважением у своих однокашников и преподавателей академии.
В то же время в его характере явно просматривались черты, которые вызывали вполне понятную неприязнь к нему.
Он не терпел чужих мнений и замечаний, всегда стоял на своем, а неспособные быстро схватывать суть явлений вызывали у него раздражение и даже гнев.
Все ярче стало проявляться и его желание быть всегда и везде только первым.
Напряженная учеба, издание газеты, руководство «Родиной» и ночные прогулки не проходили даром, и Кемаль постоянно находился в возбужденном состоянии.
– Во время учебы в классах Генерального штаба, – много лет спустя скажет он своей приемной дочери и верной спутнице последних лет жизни Афет Инан, – мое внутреннее «я» испытывало душевную тревогу. Я постоянно ощущал в себе столкновение чувств, смысл и сущность которых еще не всегда мог понять и которым не мог придать ни положительного, ни отрицательного значения…
Измученный бесконечными мыслями, он почти перестал спать и только под утро впадал в забытье.
– Просыпался я совершенно разбитым, – вспоминал он. – Товарищи, с которыми встречаюсь в классе, гораздо живее меня…
Каково было его отношение к главному виновнику всех бед империи – султану, о котором он в своей газете, несмотря на беспощадную критику высших чиновников, не написал ни слова?
Как это ни странно, снисходительное!
По всей видимости, и Кемаль, и его приятели все еще верили в расхожую у многих народов сказку о «хорошем царе и плохих министрах».