Атаманы-Кудеяры - стр. 46
– Почему ворота настежь? Где конюх?
– Харитон его за старостой послал, добрым вином угостить хотел. И тебе с дороги хорошо будет, радости прибудет.
– Весело живете. Ну, пошли.
– Слава Богу, не скучаем. Редко нас барами считают, вот и пользуемся.
Вошли в горницу, тут никого не было, на лавке валялись бабьи шубы. Из опочивальни шел гомон. Аким распорядился:
– Ступай крикни Харитона сюда, да баб гони. Сейчас я вас другим повеселю.
– Смотрю, Аким, завидуешь ты нам. Могли бы третью бабу кликнуть.
– Чего мелешь, постыдись! Ступай.
В опочивальне все затихло. Харитон вышел с пьяной ухмылкой. Усы задрались к глазам, рожа будто кирпичом натерта, рубаха на брюхе расстегнута. Аким постарался говорить спокойно:
– Непотребством занимаешься, Харитон. А в селе монах живет, за вами через забор наблюдает.
Харитон тотчас протрезвел, с лица сползла краснота, осталась только на шее. Спросил поспешно:
– Монах горбун?
– Горбатый. Что – знакомый?
– Неждан, шубу! Убью поповского шиша!
– Опоздал, ушел еще вчерась. Откуда знаешь горбуна?
– В Кириллове впервое увидел. Потом в скиту попался. Хотел его там придушить. Сбежал. Не к добру это.
– Вот так. По следу идет. Поколь беда не грянула, уходите.
– Мы-то уйдем, а Юрий где?
– В Троицком монастыре, постриг принять хочет.
– Ну и дурак! Ему с нами уходить надобно.
Дверь из опочивальни отворилась, вышли две ухмыляющиеся бабы. Пока они надевали шубы, Неждан оделил их по копейке. Они, поклонившись, ушли довольными. Тут же вошел конюх и сообщил, что староста занемог, явиться не может. Харитон распорядился:
– Ладно. Коней как следует корми, на рассвете едем.
Однако уехать им не удалось. Легли спать пораньше, но уснуть не успели. Застучали в ворота, залился лаем пес. Первым оделся и выскочил Неждан и пропал. Аким собрался выйти за ним, но вернулся, взял саблю и разбудил Харитона. На дворе заскулила собака, но скоро замолкла. Послышались тяжелые шаги. В горницу вошли сразу человек пять. Аким встретил их со свечой. Узнал стражников из Разбойного приказа и их полсотника Мирона, который скомандовал:
– Именем государя, брось саблю! А, знакомый!
– Стрелецкий десятник Аким. С чем ты, полусотник, пожаловал?
– Татей покрываете! Пришли взять. Ребята!
Аким с саблей и свечой в руках попятился в опочивальню. Увидел, как стражники втолкнули обратно в избу Харитона, попытавшегося выскочить в выдавленное окно. Свеча осветила его испуганное лицо, это был человек окончательно растерявшийся. Вдвоем они могли бы еще отбиться, но одному сопротивляться не имело смысла. Аким положил саблю, отошел к стене. Полусотник Мирон сел в передний угол; стражники заложили подушками выдавленное окно, засветили еще одну свечу.