Атаман - стр. 79
Семенов взял пальцами за рукав одного из моряков:
– Скажи-ка, гвардеец, что тут за учреждение располагается?
– Всероссийский революционный комитет по формированию Добровольческой армии[33].
Вот так, ни много ни мало. Туземные полки, которыми в последнее время грезил Семенов, вполне могли быть частью этой армии.
– А кто командует всем этим?
– Полковник Муравьев.
Семенов отметил, что привычного добавления к ответу «ваше благородие» не последовало, губы у него печально дрогнули. А ведь с уничтожением такой простой вещи, как это вежливое обращение, уничтожается нечто великое, то, из чего сколочен остов армии, – дисциплина. Если Господь будет благосклонен и Семенов станет командовать какой-нибудь крупной войсковой частью, он это обращение введет в действие в приказном порядке.
Полковник Муравьев оказался энергичным человеком в лаковых немецких сапогах, так называемых вытяжных – вытянутых в виде изящных бутылок. Через двадцать минут он принял Семенова.
– Вы верите в надежность туземных частей? – спросил он первым делом, ногтем поправил щегольские, ровно остриженные усы.
– Верю, – твердо ответил Семенов.
Они проговорили не менее двух часов. После этого Семенов стал ходить в дом двадцать на Мойке как на работу – являлся туда каждое утро в девять часов.
В Петрограде Семенов пробыл больше месяца. Шестнадцатого июля он, как обычно, явился к Муравьеву на «утренний болтологический сеанс». Полковник, увидев его, встал, придал своему лицу торжественно-официальное выражение.
– Я предлагаю вам, Григорий Михайлович, торжественно вступить в должность помощника председателя комитета, – сказал он. – С правами помощника военного министра.
Вот она, звездная минута будущего атамана. Семенов даже услышал, что внутри у него что-то приятно екнуло, по телу разлилось тепло, усы, не удержавшись, задергались, рот расплылся в невольной улыбке.
Любопытный это был момент, очень любопытный. Интересно, что было бы, прими Семенов предложение полковника? Сам Муравьев через некоторое время стал, между прочим, главнокомандующим Красной армией, неплохо воевал, а потом, словно спохватившись, перешел на сторону белых, но оказался там генералом без войска, один как перст…
Вполне возможно, Семенов тоже стал бы большим человеком у «краснюков», как он потом называл красных, командовал бы войсками, рубил головы белякам и зачитывался творениями великого Ленина. Вот ведь какие фортеля может выкидывать жизнь, какие фиги, иль маслины, засовывать в сладкую гурьевскую кашу вместо изюма.
Однако Семенов, поразмышляв немного, отказался от лестного предложения полковника Муравьева.