Атаман - стр. 28
– Где? – спокойно спросил Семенов.
– В низинке, у шоссе. Около костра сидят. Картошку, похоже, пекут.
– Как же, станет тебе немчура лопать картошку, – Семенов хмыкнул, – им гусиную печенку подавай, свиные ножки, начиненные чесноком, сосиски и тушеную брюкву. А ты, Заметнин, картошку… Низко летаешь.
В низине справа горел небольшой, совершенно не видимый на расстоянии костер – дым растворялся в воздухе, около огня сидело человек восемь немцев, люди загораживали костер.
На шоссе, около проволочной рогатки, еще два человека – часовой и подчасок постукивали сапогами друг о дружку, колотя ими громко, чтобы не замерзнуть. Шоссе было пустынным. В стороне от костра был отрыт окоп и накрыт кусками фанеры, несколькими старыми дерюгами, ветками. Это и был окоп сторожевого охранения. Из-под дерюг торчал шпенек трубы, похожей на самоварную: у теплолюбивых немцев в окопе стояла печушка. Воевали они с удобствами.
Если осмотреть местность получше, то, надо полагать, найдется и сортир. Сотник не выдержал, насмешливо дернул головой, словно унюхал что-то нехорошее. Сортир на фронте – опасная штука, особенно если в него попадет снаряд.
Это был тот самый пост, о котором Семенова предупреждал прапорщик.
– Молодец, Заметнин! – похвалил он младшего урядника. – Возьми казака и ползи по-пластунски к шоссе… Там замри до моего сигнала. Мы устроим немакам маленький фейерверк.
Заметнин понимающе кивнул и, прихватив с собой одного казака, растворился в утреннем пространстве. Еще четырех человек Семенов отослал на другую сторону оврага, приказав залечь там.
Было по-прежнему тихо – немцы сидели у костра молчаливые, сгорбленные, чем-то подавленные, один из них – крупный, носастый, хорошо видимый в бинокль, – ворошил железным прутом огонь.
– Сейчас тебе не до костра будет, – пообещал Семенов и, пристроив на глиняной колтыжине цевье карабина, поймал на мушку носастого, нажал на спусковой крючок. Раздался выстрел.
Немец поднялся над костром во весь рост и рухнул в огонь.
Слева от Семенова грохнул залп – казаки поддержали своего сотника. Немцы бросились от костра врассыпную. У огня остались лежать еще двое. Казаки, поспешно перезарядив винтовки, дали еще залп, но залп этот ушел в белый свет – немцы прыгали, как зайцы, поймать такую цель – мятущуюся, нервно двигающуюся, неуловимую – штука непростая даже для охотника, привыкшего стрелять в глаз верткой белки.
И все равно сотник воскликнул довольно:
– Хар-рашо!
У проволочной рогатки, где только что топтались, поухивая сапогами, часовой с подчаском, уже никого не было – доблестные солдаты кайзера покинули пост со скоростью сусликов, почуявших лису.