Атаман - стр. 17
Ночь хоть и была ветреной, темной, с низкими удушливыми облаками, а прошла спокойно, утро наступило серое, какое-то беспросветное, лишенное не только радости и броских красок, но даже свежего воздуха. Откуда-то издалека понизу полз вонючий, пахнущий незнакомой химией дым. Словно где-то горела фармацевтическая фабрика.
Было тихо. Только на западе, километрах в пяти от деревеньки, грохотало одинокое орудие, раз за разом посылая в невидимую цель снаряды. Семенов, приложив ладонь ковшом к уху, прислушался к орудийным ударам: наша пушка или немецкая?
Определял он это по неким неведомым приметам, и когда у него спрашивали, в чем разгадка, лишь смеялся в ответ да произносил одну и ту же фразу:
– Не знаю.
Он действительно не знал, чем отличается звук немецкого орудия от нашенской лихой пальбы – выстрелы были похожи, будто близнецы, и в то же время какое-то различие между ними было, Семенов угадывал это различие интуитивно, на подсознательном уровне, но словами описать это не мог.
– Наше орудие лупит, – прислушавшись к далеким ударам, вынес вердикт сотник. – Только чего оно так далеко делает? Там же немцы.
– Может, пока мы мотались по разным Остатним Грошам, карта фронта перекроилась? – предположил Белов.
– Может, и перекроилась. – Семенов резким движением подтянул подпругу на седле и в ту же секунду ловко взлетел на коня. Скомандовал тихо, словно только для самого себя: – Уходим.
– А как же, ваше благородие, с завтраком быть? – спросил сотника казак с черными, блестящими, как у таежной птицы, глазами, теряющимися в длинных лохмах бараньей папахи. Фамилия его была Никифоров, в полк он прибыл из-под Хабаровска, из маленького железнодорожного городка под названием Алексеевск, имеющего узловое значение; городок так был назван в честь наследника престола[7], юного цесаревича. Семенов Никифорова приметил, как приметил и Белова: эти казаки, несмотря на некий мусор в голове, – надежные.
– Что, Никифоров, на яишню потянуло?
– Потянуло, – не стал скрывать тот.
– В Сахоцине твою яишню и съедим, – сказал Семенов.
Но позавтракать в Сахоцине не удалось. Едва подъехали к этому маленькому городку, украшенному высокими голыми тополями, как услышали длинную пулеметную очередь, за ней – несколько винтовочных хлопков. Сотник немедленно вздыбил коня, предупреждающе поднял руку:
– Стой, казаки!
Стрельба ему не понравилась. Казачий полк – это серьезная боевая единица, с которой не рискует связываться даже целая немецкая дивизия, и если кто-то позволил себе напасть на Сахоцин, то значит, напал крупными силами.