Атаман Платов. К 270-летию со дня рождения (1753–2023) - стр. 23
Матвею Ивановичу, помнившему совместную службу с Суворовым еще по Кубани, радостно было осознавать, что снова предстоят дни службы с великим полководцем.
По прибытии под Измаил Суворов в сопровождении обер-квартирмейстера Лена, генералов и штаб-офицеров осмотрел крепостные сооружения города. Его невысокая подвижная фигурка мелькала в эти дни под стенами и бастионами Измаила, часто на виду противника, который многократно обстреливал свиту русского главнокомандующего. Осмотр убедил Суворова в том, что некогда сравнительно слабая крепость, к этому времени Измаил был сильно укреплен с помощью французских инженеров. Главный оборонительный вал тянулся на шесть с половиной километров, имея одиннадцать бастионов, на которых стояло 260 орудий. Высота главного вала достигала десяти метров, а ров имел глубину от семи до десяти метров. Город уступами грозно высился над окружающей местностью. Прочные каменные дома, гостиницы и мечети значительно усиливали обороноспособность крепости. В Измаиле, по данным разведки, укрепился тридцатипятитысячный гарнизон, опытный, хорошо вооруженный и снабженный достаточным количеством боеприпасов и продовольствия. Комендантом крепости и главнокомандующим гарнизона был сераскир Айдозли (Айдос) – Мегмет (Мухаммад) – паша – «твердый и бесстрашный воин, одинаково далекий от самонадеянности и слабодушия»[103]. Татарской частью гарнизона непосредственно командовал брат крымского хана Каплан Гирей, при котором находились пять его сыновей.
Суворов, осмотрев крепость и проанализировав обстановку, пришел к выводу, что «только раз в жизни можно решиться на такой штурм»[104], и что этот момент в его жизни наступил. Началась активная подготовка непременно взять эту дунайскую твердыню турок. Солдаты заготовили семьдесят высоких штурмовых лестниц, приготовили три тысячи больших связок хвороста для забрасывания глубоких рвов Измаила[105]. В короткий срок в стороне от измаильской крепости русские солдаты соорудили высокий земляной вал и вырыли ров. По ночам здесь шли интенсивные учения: казаки и солдаты пиками и штыками кололи связки хвороста, изображавшего янычар, учились быстро и сноровисто взбираться на вал. Суворов лично участвовал в обучении войск[106].
Седьмого декабря 1790 года Суворов написал обращение к измаильскому гарнизону. В нем говорилось: «Приступая к осаде и штурму Измаила российскими войсками, в знатном числе состоящими, но соблюдая долг человечества, дабы отвратить кровопролитие и жестокость, при том бываемую, дать знать через сие вашему превосходительству и почтенным слугам, и требую отдачи города без сопротивления. Тут будут показаны всевозможные способы к выгодам вашим и всех жителей, о чем и ожидаю от сего через 24 часа решительного от вас уведомления к восприятию мною действий. В противном же случае поздно будет пособить человечеству, когда не могут быть пощажены не только никто, но самые женщины и невинные младенцы от раздраженного воинства, и за то никто, как вы и все чиновники перед Богом ответ дать должны. Декабря 7 дня 1790 года»