Атаман Ермак со товарищи - стр. 13

В момент новгородского бесчинства, казачьи городовые станицы, повсюдно, оставляли гарнизоны, бросали службу и уходили из пределов истерзанной Московии на Дон.По пути их конные отряды обрастали обозами и беглыми всех званий, спасавшимися от безумия Царя и слепой грозы его ярости.

Между Тверью и Новгородом, на горах Валдайских, конные казаки наткнулись на разоренный обоз. Все мужчины были порублены, зарезаны все кони. Трупы поруганных и убитых женщин заносила метель.

Поковырявши пиками горелое тряпье, казаки услышали стон. В санях, съехавших по откосу в овраг и потому не сожженных, умирала женщина. По окровавленому, разбитому лицу ее непонятно было, знатного рода она или простолюдинка.

– Ты кто? – спросили казаки. Из смертной мути с трудом воротилась она в сознание… И перекрестилась, увидя, что перед нею казаки и татары, а не опричники.

– Станичники! Христом Богом… Спасителем… – прохрипела она. – Памятью матерей ваших умоляю: – Она отодвинула тряпье, и казаки увидели мальчишку лет восьми, волком глядящего на них, с ножом в руке: – Возьмите сироту! Он рода хорошего.

– Откуда вы? – спросил молодой сотник, наклоняясь над замерзающими.

– Из кольца сатанинского, – прошептала женщина. С тем и отошла ко Господу.

Мальчишка обмяк, уронил нож. Был он болен, в полубреду и почти без памяти от жара и голода.

Когда через несколько дней, в какой-то нетронутой погромом избе, сотник впервые напоил его теплым отваром, он первый раз глянул на казаков разумно.

– Ты кто? – спросил казак.

– Иван…

– А прозвищем?

И сотник по одним губам прочитал самое запретное в тот год на Руси имя – Колычев…

– Хто, хто?.. – переспросил стоявший за спиною сотника казак.

– Да нихто! – сказал сотник, – Стало быть, коли ты из кольца, так и будешь ты у нас прозываться Кольцо! Иван Кольцо! А что было с тобой прежде, позабудь. Было да прошло. И нет боле того ничего, а есть казак Иван Кольцо, и вся слава теперь тебе не по отечеству и роду, а что сам добудешь… Господь даст – прославишь ты и это казачье имячко! Голенький – «ох», а за голеньким – Бог!

По московской дороге возвращался с несметным добром награбленным Грозной. Пьяный Царь Иван Васильевич сидел на коне по-татарски, поджав ноги, луком за спиною, с головою собаки, привязанной к шее коня. Возле него ехал шут в литовском колпаке верхом на быке. А вослед везли несметные сокровища, которые собирался Царь не то зарыть, не то вывезти в Англию.

За спиною оставался ограбленный, но не вырезанный Псков, где при обычной покорности и лежащем ниц, готовом к смерти, народе, все же вышел навстречу юродивый Салос (что и означает по-гречески юродивый») и протянул ему кусок сырого мяса.