Атаман - стр. 46
– За такие дела велю их завтра на конюшне высечь! – пьяно ухмыльнулся Игнат. – Ух, корвищи! Не знают, что петь!
– Не вели сечь, батюшко! – хором взмолились девушки. – Хочешь, мы те про Соловья-разбойника споем?
– Не умеют петь, пусть тогда пляшут. Голыми! – снова пошутил Егор.
– Голыми? – Игнат ненадолго задумался и вздохнул. – Не, голыми им нельзя – утопятся еще со сраму в проруби. Мне – прямой убыток.
– Да шучу я!
– Так про Соловья-разбойника будете слушать?
– Послушаем, чего уж. Пусть поют.
После веселого – обильного, с хмельным и с песнями – ужина гости полегли спать, едва только растянулись на приготовленных ложах – кто на широких, застеленных медвежьими шкурами сундуках, кто – на лавках, сразу и захрапели – и Борисычи, и Антип. Иван – Тугой Лук – Борисович, правда, сказать успел:
– Тебе, Егорий, нынче сторожу нести. Вижу, не так уж ты и хмелен, молодец.
– Да с чего тут хмелеть-то? Была б водка, а так…
Поворочавшись – все равно не заснуть, да и нельзя – «сторожа!», Вожников вышел на крыльцо, подышал воздухом, прогоняя остатки ненужного хмеля. Ночь выдалась тихой и теплой, падавший было мокрой крупой снежок вроде бы перестал, сквозь разрывы туч проглянули серебристый месяц и звезды. Хорошо! Нет, правда. Словно в каком-нибудь пансионате а-ля рюс. Так и кажется, что вот-вот выйдет кто-нибудь выкурить в тишине сигаретку… Да-а-а…
Что-то скрипнуло. Чья-то тень бочком скользнула к крыльцу. Молодой человек вздрогнул – кого еще черт принес? Ах, это ж, кажется…
– Федя, ты, что ли?
– Язм, господине.
– Молодец! – Вожников приглашающе махнул рукой. – Давай поднимайся, на крылечке с тобой постоим, побазарим.
Парень как-то затравленно оглянулся:
– Лучше уж, господине, в сенях.
– В сенях так в сенях, – пожал плечами Егор. – Только темно там.
– Это и хорошо, что темно – никто не увидит. Слово к тебе есть!
– Хм, надо же – слово! Ладно, проходи, говори свое слово.
Оба уселись в сенях на старый сундук и с полминуты сидели молча. Вожников слушал тишину и… тяжелое дыхание подростка. И чего он так дышит-то? Как паровоз, прямо.
– Ну? Что молчишь-то?
– С мыслями, господине мой, собираюсь.
– Слышь! Сказал же уже – хватит прикалываться. Что хотел-то?
– Уйти отсюда хочу, – хрипло прошептал Федька. – С вами!
– Ну, так и пошли завтра, – Егор хмыкнул – забыл ведь на миг, где он! – Хочешь уйти – уходи.
– Храни тя Бог, господине! – такое впечатление, что парнишка пал на колени.
А ведь действительно – пал!
– Э! Э! Ты что творишь-то? А ну, встань!
– Благодарствую, – взволнованно продолжал подросток. – Добрый ты человек, я сразу приметил. Не каждый бы вот так согласился. Господи! А старшой-то твой как? Может, он-то меня взять не захочет.