Атака мертвецов - стр. 46
Он внезапно запнулся, словно не решаясь закончить свою мысль.
– Продолжайте же, Сергей Дмитриевич, прошу вас, – с легким нажимом принялся уговаривать Морис. – Как говорят в России, сказал «А», говори и «Б».
Тогда, взяв посла за руку, Сазонов доверительным тоном произнес:
– Не забывайте, что основная черта характера Государя есть мистическая покорность судьбе.
И принялся передавать рассказ, который слышал от Столыпина, своего beau-frèr’a[34].
Случилось это в 1909 году. Россия только-только начинала забывать кошмар японской войны и последовавших за ней мятежей. Столыпин докладывал Государю очередные предложения по мерам, касающимся внутренней политики. Задумчиво выслушав его, Николай скептически, даже скорее безучастно махнул рукой, словно показав: «Это или что-нибудь другое, не все ли равно»… Наконец, обронил печально:
– Мне не удается ничего из того, что я предпринимаю, Петр Аркадьевич. Мне не везет… К тому же человеческая воля так бессильна…
Столыпин, человек мужественный и решительный по натуре, попытался энергично протестовать, но царь перебил, спросив:
– Вы читали «Жития святых»?
– Да… По крайней мере, частью, так как, если не ошибаюсь, в этом труде около двадцати томов.
– Знаете ли вы также, когда день моего рождения?
– Разве я мог бы его не знать? Шестого мая.
– А какого святого праздник в этот день?
– Простите, Государь, не припомню.
– Иова Многострадального.
– Слава богу, царствование вашего величества завершится со славой, так как Иов, смиренно претерпев самые ужасные испытания, был вознагражден благословением божьим и благополучием.
– Нет, поверьте мне, Петр Аркадьевич, у меня более чем предчувствие, у меня в этом глубокая уверенность: я обречен на страшные испытания; но я не получу моей награды здесь, на земле… Сколько раз применял я к себе слова Иова:
«…Ибо ужасное, чего я ужасался, то и постигло меня, и чего я боялся, то и пришло ко мне»…
Между тем, покончив с перечислением всяких мрачных случаев, произошедших с Николаем II за время его царствования, N заключает:
– Вы признаете, ваше превосходительство, что император обречен на катастрофы и что мы имеем право бояться, когда размышляем о перспективах, которые открывает перед нами эта война?
Странно, что приходится слышать из уст постороннего человека те же слова, которые говорил о себе Государь всея Руси. Впрочем, этот человек, сидящий напротив, должен знать гораздо больше, чем произносит вслух…
Немного подумав, Морис начинает отвечать, взвешивая каждую фразу:
– Следует относиться к своей судьбе без трепета, ибо я из тех, которые верят, что судьба должна считаться с нами. Но если вы так чувствительны к несчастным влияниям, разве не заметили, что царь имеет теперь среди своих противников человека, который, что касается неудач, не уступит первенства никому, а именно – императора Франца-Иосифа. В игре против него нет риска, потому что выигрыш несомненен.