@ Актер. Часть 3, 4 - стр. 26
Пара-тройка минут, и в монитор хлынули кадры и фотографии. Посадочный талон Мины Мюррей, скан ее паспорта, опять же немецкого. («То есть Лиза – Элисон – Карла Каллен – предполагаемая Мина Мюррей хорошо знает немецкий язык, о чем не знает Домбровский?» – не без ехидства подумал Исаев.) Здесь было также с десяток снимков Мюррей, снятых камерами наблюдения в вестибюлях «Шереметьево», когда эта «фройляйн» уже приземлилась в Москве, и … («Опля, нате вам!» – впервые за день искренне развеселился Андрей) перед вами – девушка с фоторобота Вани. Причем практически в чистом виде, если не считать кардинально менявших ее слегка кривоватого носа, алых губ и ярко-синих глаз.
И хотя, откровенно говоря, веселого было мало, Лиза не уставала если не покорять Исаева, то уж радовать – это точно. Ну, а дальше – дело техники. Раскусив, наконец, ее логику перемещений по странам, Исаев прокрутил в голове карту близлежащих к центру Москвы крупных отелей, где, как и в крупных аэропортах, было проще скрыться. Выбрав «Фор сизонз», два подходящих к случаю «Арарата» и «Шератон» на Тверской, Андрей начал планомерно, одну за другой, вскрывать системы бронирования номеров этих гостиниц. По его расчету, Лизе не было смысла регистрироваться на рейс под одной внешностью и фамилией, а затем заселяться в отель под другими. Просто всегда существует риск, что ты можешь оказаться в гостинице с теми, той или с тем, с кем ты летел в одном самолете.
Через полчаса с хвостиком карточка Лизы-Мины была найдена в «Шератоне». Фройляйн Мюррей заселилась в номер за восемь часов до того, как Андрей получил от Лизы письмо с индульгенциями для чеха, и из которого спустя пять часов после передачи письма она выписалась, чтобы взять такси и отправиться в «Шереметьево». Откуда, кстати, вылетела в Измир. А это – так, на минуточку! – бывший греческий город Смирна, расположенный на побережье Эгейского моря, и от Афин и Салоников Измир отделяет всего ничего.
Так была найдена еще одна маска Лизы. Вместе с двумя другими (Элисон – Карла) их уже получалось три, и здесь можно было бы остановиться. Но Исаев уже закусил удила. К тому же у него в мозгах гвоздем засела фраза, которую ему не так давно сказал Одинцов насчет того, что на похоронах в Салониках ничего такого не случилось. Но Андрей-то понимал, что как раз «случилось». Просто есть такая вещь, как дочерний или сыновий долг. В свое время Андрей и Диана проводили за черту жизни отца, и Лиза, какой бы она ни была, наверняка сделала то же для матери.
И вот тут можно было обратиться к тому же Олегу или Нико и с их помощью достать список людей, пришедших на похороны Лидии. Но грек явно играл в свою игру, Одинцов все равно слил бы эту просьбу Домбровскому. И хотя разговаривать с бывшим шефом после недавнего скандала в «Альфе» было не комильфо, Исаев наплевал на условности и, предварительно пожелав себе терпения, позвонил Домбровскому.