@ Актер. Часть 3, 4 - стр. 14
«Ладно, хватит ныть. Пора собирать доказательства. Если я их еще, конечно, найду». – Андрей ввинтил бычок в пепельницу и набрал Вовке.
– Что, опять презентацию делать? – обреченно поинтересовался Петров.
– Нет, другое делать будем. Зайдешь ко мне?
Через минуту Вовка стоял на пороге.
– Садись.
«Хорошенькое начало», – подумал Петров. Между тем Исаев принялся ясно и недвусмысленно обрисовать ему ситуацию.
– Это она? – Вовка посмотрел на портрет Лизы, к тому времени распечатанный Андреем на принтере.
– Она. А, может, и не она. Вот поэтому ты сейчас следственный эксперимент проведешь.
– А что сам?
– А я, как лицо заинтересованное, могу начать подгонять услышанное к мной увиденному. А мне голые факты нужны.
И вот здесь надо кое-что пояснить.
При всей своей кажущейся легкомысленности Петров был в «Альфе» далеко не статистом. Во-первых, он очень быстро, практически сразу въезжал в любую самую сложную ситуацию. Вот и сейчас он задал Исаеву только один вопрос:
– Фадеев в курсе?
– Нет, но скоро будет.
По сути это означало карт-бланш для Петрова («Вов, если шеф придет с этим к тебе, ты не подставляешься. Либо валишь все на меня, либо говоришь ему только то, что сам слышал, что знаешь»).
Во-вторых, у Петрова был какой-то невероятный дар доставать из, казалось бы, самого безнадежного свидетеля максимально подробное описание подозреваемого. Происходило это примерно так:
– Ну так как все-таки выглядел этот мужчина?
– А я помню? – собеседник уныло пожимает плечами. – Я видел его неделю назад.
– И он был афроамериканцем.
– Да вы что? – смеется свидетель. – У него была обычная славянская внешность.
– И лицо смуглое, как у южанина.
– Да нет, говорю же, обычное. Белый он.
– Альбинос?
– Да нет, – свидетель морщится, – ну такой, знаете, бледный, словно он без солнца годами сидел.
– И волосы у него русые?
– Ну, наверное, – свидетель задумчиво чешет в затылке. – Слушайте, ну я честно не помню.
– А может, он блондин, как и я? – Петров был светловолосым.
– Нет, это точно. Они у него гораздо темней.
– Как у вас?
– Да нет. У меня, жена говорит, как раз нормальные русые волосы. А у того они с рыжиной.
– То есть он ярко-рыжий, как морковка?
– Да нет, скорей уж, как мой спаниель. У нас с женой кокер, – свидетель смущается, – коричнево-рыжий такой. Вот я и подумал тогда, что у того мужика волосы с ним цветом похожи.
И из сумбурного, на первый взгляд, диалога шаг за шагом вставали ясные, точные и точечные черты подозреваемого. Овал лица, форма носа, линия подбородка и губ, цвет кожи, глаз и волос. Далее так же, на примерах, формировались рост, вес и осанка. Потом из глубин памяти свидетеля поднимались на свет речь, жесты и тембр голоса подозреваемого. А дальше начиналось то, что Исаев искренне считал верхом детективного искусства. За сухим словесным портретом появлялся абсолютно живой человек с присущими ему особенностями. И Вовка, который в принципе не умел рисовать, выдавал такой фоторобот, что у тех, кто смотрел на изготовленное им изображение, даже вопросов не возникало, кого надо искать.