Асы шпионажа - стр. 10
Душе понял, что перед ним специальная карта побережья Нормандии, и от этой мысли его бросило в жар.
Ошеломленный открывающимися перед ним возможностями, он увидел, как Шнеддерер, сложив карту, положил ее поверх других папок и отодвинул их на левый край стола, где стоял Душе, а сам опять обратился к каталогу. Однако в дверь снова постучали, и вошел какой-то строевой офицер, что-то кратко доложивший, но что именно, Душе так и не понял. Как бы то ни было, Шнеддерер встал из-за стола, повернулся спиной к Душе и открыл дверь в соседнюю комнату (дверь находилась прямо около стола). По окончании доклада офицер повернулся и вышел из кабинета. Держась одной рукой за косяк двери, Шнеддерер, все еще находясь спиной к письменному столу, стал что-то диктовать писарю в соседней комнате.
Душе продолжал стоять столбом около письменного стола, на котором на расстоянии протянутой руки лежали карты. Осторожно, двумя пальцами, как бы касаясь раскаленной конфорки на плите, он приподнял верхнюю карту. Это был экземпляр, изготовленный на мимеографе на специальной бумаге для карт темно-голубого цвета, в углу которого большими красными буквами была сделана надпись: «Строго секретно – чертежи». На какое-то мгновение Душе впал в полуобморочное состояние: карта была слишком большой и раскрыть ее не представлялось возможным, но он уже понял, что на ней изображены крепостные сооружения. Определить их характер у него не было времени. В глаза ему бросились слова: «блокгауз» и «срочная программа».
В страхе Душе посмотрел на Шнеддерера: тот продолжал диктовать. Мозг Душе сверлила мысль: «Возьми ее, осел, возьми же. Другой такой возможности может не представиться. Давай же, пока он не видит…»
Сделав три бесшумных шага назад от письменного стола, он продолжал держать карту в руке, застыв около камина… Нет, камин не подходит… однако над ним висело большое тяжелое зеркало в резной позолоченной раме подобно художественной картине, написанной маслом. Правой рукой он засунул карту за зеркало по длине, положив на окантовку, чтобы она не выпала оттуда. Затем тихо возвратился на прежнее место у стола. Позднее он рассказывал, что стал мокрым от пота и полумертвым от страха, так как если бы Шнеддерер обнаружил пропажу – вне зависимости от ценности карты, – это наверняка стало бы последней смелой выходкой Душе.
Теперь ему оставалось ждать, пока Шнеддерер не закончит диктовку. Это были самые трудные минуты в его жизни, ибо он не смог в короткое время сконцентрировать свои мысли и оценить свой поступок, а тем более продумать возможные отговорки. Ему даже не пришло в голову попытаться выяснить, находились ли в стопке папок и другие карты. Если карта была одна, то ее пропажа будет обнаружена сразу же, и он не успеет даже выйти из здания. У него, конечно, была надежда в один из последующих дней незаметно извлечь карту из укрытия, пока же его тревожила лишь одна мысль – сможет ли он живым покинуть этот дом.