Асы немецкой авиации - стр. 64
В следующий раз я встретился с Гитлером 28 июля 1944 года, когда получал Мечи. Это произошло через неделю после покушения на него, и он был уже другим человеком. Теперь он больше жил в мире фантазий в том, что касалось войны. После покушения 20 июля нам больше не позволяли приходить к фюреру с личным оружием, которое было частью формы. Он не верил никому. Когда мне сказали об этом, я просто повернулся, чтобы уходить, фон Белов подошел ко мне и спросил: «Штайнхоф, куда вы направились?» Я сказал, что мне не разрешили оставить свой пистолет. «Ладно, оставьте его», – сказал адъютант. Я так и сделал. Я никому никогда не кланялся.
Все, что я хотел, – это поскорее получить свою награду и поскорее убраться к черту из Ставки. Я не мог выносить Гитлера. Он пошатывался, его правая рука дрожала. Он походил на скрюченного серого призрака. Мне он показался полностью сломленным человеком. Он заговорил с нами о планируемом мощном ударе по русским, новых танках и бомбардировщиках. Я поинтересовался, а как будет обстоять дело с истребителями, так как мы оборонялись и сильно уступали в числе американским истребителям и бомбардировщикам.
«Я все держу под контролем, Штайнхоф. Новые реактивные бомбардировщики уничтожат их аэродромы и самолеты, уничтожат войска». Я оглянулся на присутствующих. Все молчали, лишь майор Вернер Баумбах кивнул, как идиот. Он был смелым летчиком, настоящим героем, но небольшого ума человеком. Генерал-майор Дитрих Пельц, командовавший бомбардировщиками, был более трезвым человеком, и он никак не отреагировал на заявление фюрера.
Я сказал, что нам нужны новые улучшенные истребители, причем не менее тысячи в месяц. Иначе все это будет пустой тратой сил. Даже русские теперь имеют новые, более качественные истребители, хорошо подготовленных и опытных пилотов, тогда как мы получаем зеленых мальчишек, которые гибнут не позднее пятого вылета. Реактивные самолеты лучше покажут себя в руках летчиков-истребителей в борьбе с угрозой бомбардировок, хотя и они вполне могут опоздать.
«Штайнхоф, вы слишком пессимистичны», – сказал Гитлер. Тут подошел Галланд, который не мог не вмешаться в такой разговор. «Штайнхоф прав, мой фюрер. Я хочу сказать, что нам требуются 3000 истребителей в месяц при надлежащей подготовке пилотов. Нам нужны летчики, а не дети, которых посылает нам герр Геринг». Я был страшно удивлен, когда Галланд называл Геринга «герром», а не рейхсмаршалом. Все это заметили, и Гитлер тоже.
«У рейхсмаршала сейчас хватает своих проблем, Галланд. Но я понимаю ваше беспокоство. Однако истребители слишком часто подводили меня. У меня лежат доклады Геринга об этом, и…» Галланд резко оборвал его: «Меня устроило бы, если рейхсмаршала заменили хотя бы мешком соли». Я просто ошалел, но события, разыгравшиеся через несколько месяцев, многое объяснили. Я знал, что Геринг и Галланд ненавидят друг друга.