Аструс. Новая физика - стр. 23

И небесная механика, в которой движущиеся по орбитам планеты приняты за точки, оказалась достаточно эффективной.

Правда, при этом пришлось пожертвовать кое-чем, в частности, принять условия, что пространство однородное, гладкое, бесструктурное, безразличное к переносам, поворотам и смещениям, а время – не имеющее направления, без различения прошлого, настоящего и будущего. Из всех свойств, которые присущи времени, используется только одно – длительность, а из всех свойств пространства – протяженность.

В общем, начиная с эпохи античности и почти до XIX века, развитие представлений о пространстве происходило в рамках его интерпретации как объективной характеристики мира. Существенным моментом было то, что эти представления развивались исключительно в рамках евклидовой геометрии, которая даже не ставилась под сомнение.

Новое представление о пространстве возникло в XIX веке, когда по результатам работ Н. И. Лобачевского, Я. Бойяи, К. Ф. Гаусса стало ясно, что геометрия Евклида не является единственно возможной. Лобачевский первым обнаружил искривление пространства и установил, что геометрия пространства зависит от сил и масс, с которыми тесно связано время.

Словом, создатели неевклидовой геометрии установили наличие прямой связи между геометрией пространства и наблюдаемыми физическими явлениями. В этом аспекте всех превзошел молодой английский математик и философ Уильям Клиффорд (1845–1879), соотечественник и современник Дж. К. Максвелла. Впитавший в себя идеи геометрии Лобачевского, он пришел к выводу, что пространство, в котором обитает человек, материально, и его геометрия в той или иной локальной области предопределяет физические свойства этой области.

Клиффорд утверждал, что в физическом мире не происходит ничего, кроме изменения кривизны пространства, а материя представляет собой сгустки пространства – своеобразные холмы на фоне плоского пространства. В 1876 году Клиффорд опубликовал работу с весьма неожиданным для того времени названием – «О пространственной теории материи». Он писал: «Вариация кривизны пространства отражает то, что действительно происходит при явлении, которое мы называем движением материи, эфирной или телесной. В реальном физическом мире не происходит ничего, кроме этих вариаций, вероятно, удовлетворяющих закону непрерывности» [13].

В начале ХХ века, в связи с появлением теории относительности Эйнштейна, возникла новая точка зрения на пространство и время. Пространство и время были объединены в единый пространственно-временной континуум. Теория относительности отрицает конкретность пространства, тем самым «оно не создается из мира, но только затем уже привносится задним числом и именно в метрику четырехмерного многообразия, которое возникает благодаря тому, что пространство и время связаны в единый (четырехмерный) континуум посредством скорости света» [14]. В соответствие с теорией относительности, время – это еще одно измерение, сплетенное вместе с пространством в пластичную ткань, которая искривляется материей.