Астерий: Не стой у мага на пути! (4) - стр. 25

Хотя обрывок туники беглеца так и остался в лапе Ольвии, он был ей больше не нужен. Графиню теперь вел запах перца, едкий, даже злой, ядовитый. Из-за этого, госпожа Арэнт останавливалась и часто чихала, так что брызги летели из мокрого носа. Слезы накатывались на глаза, очередной раз доказывая: перец для оборотня – это зло ничуть не меньшее, чем серебро в наконечниках стрел. Из-за этого южной и проклятой пряности Ольвия упустила негодяя, который мог донести магистру Дерхлексу об их приготовлениях и разрушить все планы на грядущий вечер. Да, графиня хоть и потеряла из вида человека в серой, разорванной тунике, могла бы идти по запаху, что и делала. Но по запаху не пойдешь так быстро. Если бы не перец, не жжение в глазах и пасти, Ольвия бы давно настигла беглеца. Какими бы быстрыми ни были его ноги, никто из обычных людей не сравнится в скорости с оборотнем.

Ольвия старалась не обращать внимания на прохожих, кричавших и разбегавшихся в стороны при ее приближении. В какой-то миг она вспомнила себя в детстве, когда возвращалась с отцом в Вестейм как раз в средину Двоелуния. В тот вечер на мосту через ручей, что тек от литейной, она увидела огромное, лохматое существо, похожее отчасти на свирепого пса, отчасти на медведя. Увидев его еще издалека, Ольвия закричала и бросилась бежать. Ее, напуганную до полусмерти, дрожащую от слез и страха, отец подхватил на руки и поспешил к карете, которую они так не вовремя покинули. Потом госпоже Арэнт, бывшей тогда пятилетним ребенком, много ночей снились светящиеся во тьме янтарные глаза и оскалившаяся пасть с клыками, похожими на загнутые аютанские кинжалы. Это видения и переживания преследовали ее почти целый год.

На пересечении улиц Ольвии пришлось остановиться из-за каравана торговцев – вечной проблемы узких улиц Вестейма. Лошаки, тянущие повозки, дико заржали и помчались, но первая повозка налетела на угол дома. Там перевернулась и разбилась в щепки. На ее останки налетела вторая. По земле покатились яблоки, кукуруза и красные луврийские дыни. Под ногами испуганной толпы дыни и яблоки тут же превратились в оранжевое месиво.

– Оборотень! Оборотень! – истерически кричала старуха, забившись в угол и своим криком внося еще больше сумятицы.

– Давай сюда лук! Стреляй в нее, Нарсел! Стреляй! – вопил кто-то из окна трехэтажного дома.

Госпожа Арэнт уже успела убедиться, что стрелы – это очень больно. Длинным прыжком перемахнув через повозку, лежавшую на боку, она побежала дальше. На пути ее замерла дородная дама с маленьким мальчишкой. Она побледнела, остолбенела от страха до полной неподвижности, загораживая узкий проход возле скорняжной лавки.