Ассоциация Забытых Колдунов. Воскрешающая – 3 - стр. 26
− И что в них особенного? – Татхенган с интересом принялся рассматривать свой.
− Я надеюсь, что с их помощью трудно будет прочесть наши мысли.
Сестрички без вопросов засунули кларксы в уши. Иштер тоже не стал долго думать.
− А в буддизм удариться можно? – поинтересовалась Бель.
− Бель, ты что–то знаешь о буддизме? – удивленно спросила ее сестра.
− Столько же сколько и ты, сестричка.
− Неважно кому и как, − продолжил Айрен, − главное побольше странных имен, загадочных знаков и необычных слов.
− Мне нравится эта идея! − восхищенно произнес Иштер. − Как только найду Нацтера, мы устроим такое, что у колдунов волосы встанут дубом.
Воодушевленные новой идеей мы вскоре разбежались по резиденции: кто-то принялся за устройство мест для молитв, кто-то рисовал пентаграммы, а кто-то читал мантры. Мне пришлось предупредить слуг о наших чудачествах, и многие из них охотно приняли участие в таком мероприятии. Настроение в замке было пропитано таинственностью. Меня тянуло иногда засмеяться, видя с какими серьезными лицами, такие серьезные люди проводят свои, только им понятные ритуалы, но я сдерживалась.
Кстати, я без дела не сидела. Я придумала себе трехликого кровожадного божка и возвела в его честь алтарь. Мне так понравился творческий процесс, что я совсем забыла о времени. Алтарь был потрясающим: статуи обнаженных девиц держали чаши заполненные молоком, на их головах венки из сцепленных между собой игл и булавок, всюду кресты в виде змей, на стенах нарисованы орлиные головы с разинутыми зубастыми клювами и самое впечатляющее – три чучела обезьян. Их я отыскала в редко посещаемой части резиденции, куда складывалось всякое старье и ненужные вещи.
Чучела оказались обветшалыми, местами полысевшие – мне просто повезло, что они никогда не были живыми. Представить только, как три озверевшие обезьяны гоняются за нами – ужас!
Эти чучела я разукрасила так, что они стали напоминать лилипутов – индейцев. При этом я нашла фосфорицирующий лак и теперь их глаза и зубы в темноте могли светиться. Этим лаком я вдобавок написала три имени трехликого божка, нарисовала с полдюжины рун, а на полу пентаграмму, изображающую волны, листья и звезды с четырьмя ничего незначащими буквами.
− Лануф, ты кому собираешься молиться? – внезапно за спиной раздался женский голос.
Я вздрогнула и оглянулась. За спиной стояла Аната. На ней было черное до пола платье, на лбу нарисована трехпалая синяя рука, а в волосы вплетены разноцветные длинные ленты.
Я приложила палец к губам, прося подружку говорить потише. Аната кивнула и настороженно посмотрела по сторонам, пообещав: