Ассимиляция - стр. 31
Люди на экране не бежали к чему-то, а убегали, и крики их знаменовали не триумф, а отчаяние – усталые крики людей, обессиленных сражением с чем-то не желающим показать себя. В моменты цинизма ты называла их про себя криками безразличия: организм знает, что бороться нет смысла, тело капитулирует заранее, мозг этому не противится. Они ведь не заблудились, как ты тогда; у них не было коттеджа у моря, куда можно было вернуться, не было матери, нервно расхаживающей по крыльцу и сходившей с ума от беспокойства, обрадовавшейся, когда ты появилась, грязная и промокшая насквозь.
Очевидно, нечто в твоем выражении лица подсказало ей, что ты одержала победу, потому что она не стала наказывать тебя, а просто переодела в сухую одежду и накормила, не задавая никаких вопросов.
Пройдя мимо дорожки к базовому лагерю, ты направляешься к топографической аномалии – тебя гонит туда с неумолимостью секундной стрелки, бегающей по кругу. Ты не делишься с Уитби знанием о том, что чем дольше вы здесь задержитесь, чем больше будете медлить, тем выше вероятность несчастья. Глаз аллигатора смотрит на тебя пронзительно и неотступно, точно это животное знало все наперед. На второй день первой экспедиции человек, не попавший в камеру, сказал: «Хочу домой». И тогда Лаури, болтавшийся поблизости и такой самоуверенный, спросил: «Это ты о чем? Наш дом теперь здесь. У нас тут есть всё. Абсолютно всё, что необходимо. Разве нет?»
Стремление поскорее добраться до места особенно обостряется, когда вы проходите через заболоченный лес, лежащий в миле или двух от границы, где стволы деревьев тонут в канавах с черной водой. То самое место, где ты часто видела следы обитания медведей, слышала какие-то подозрительные шорохи в темноте лесного покрова.
Уитби по большей части молчит, но когда открывает рот, его вопросы и тревожные замечания лишь усугубляют давление темноты, ощущение какого-то особого вечного и неизбывного злого умысла, которое властвует на этой полоске земли, позже названной Зоной Икс. Стоячие недвижимые воды, давящая темнота неба над верхушками деревьев, где лишь изредка просвечивают синие прогалины и тут же затемняются снова, и кажется, что идти тебе и идти еще тысячи миль. Не на этой ли поляне погибли трое людей из пятой экспедиции? Не в том ли озерце покоятся тела мужчин и женщин, не вернувшихся из первой восьмого цикла? Погруженную в эти мысли, тебя до жути пугает еле слышный шепот Уитби, почти не отличимый от отзвуков эха тех давних дней.
Но в конце концов вам все же удается выйти на более открытое и приветливое пространство, к которому вполне можно адаптироваться, обозреть и как-то примирить прошлое с настоящим. Здесь широкая дорога отделяет заболоченный лес от поля, позволяя видеть горизонт и несколько высоких сосен, поднимающихся из буйной травы, рядом с низенькими круглыми пальмами. Наклон этого леса приводит к тому, что тень падает под углом, затеняя лишь половину тропинки.