Assassin's Creed. Отверженный - стр. 5

– Вы уверены, мастер Хэйтем? – некоторое время назад спросила меня Бетти.

Лоб у нее в морщинах, глаза усталые. Много лет (точнее, сколько я себя помню) она помогала Эдит. Для Бетти это такая же утрата, как и для меня.

– Да, Бетти, уверен.

На мне, как всегда, был костюм, к которому сегодня добавился черный галстук. Эдит была одинока в этом мире. Такое же одиночество ощущали уцелевшие члены семьи Кенуэй и слуги. Мы собрались внизу для скромной поминальной трапезы: ветчина, эль и хлеб. Когда она закончилась, сотрудники похоронного бюро, успевшие глотнуть горячительного, погрузили тело на дроги и повезли в часовню. Мы расселись по каретам. Их понадобилось всего две. Вернувшись с похорон, я поднялся к себе в комнату и снова взялся за дневник…

Прошло два дня со времени моего разговора с глазом Тома Барретта, а у меня в голове по-прежнему звучали его слова. И вот как-то утром, когда мы с Дженни остались в гостиной одни, я решил ее обо всем расспросить.

Дженни была старше меня на тринадцать лет – ей шел двадцать второй год. Общего у меня с ней было не больше, чем с развозчиком угля. Даже меньше, поскольку человек, привозивший нам уголь, как и я, любил посмеяться, а Дженни даже улыбалась редко.

У нее были черные блестящие волосы и темные глаза. Мне они казались сонными, хотя взрослые называли их задумчивыми. Один из поклонников Дженни утверждал, что у нее глаза с поволокой, что бы это ни значило. Вообще взрослые часто обсуждали сестрин внешний вид. Она – девушка редкой красоты, так они говорили.

Может, так оно и было, хотя для меня она была просто Дженни – старшая сестра, так часто отказывавшаяся со мной играть, что я давно уже перестал просить ее об этом. Практически целыми днями она сидела на стуле с высокой спинкой и либо шила, либо вышивала. И хмурилась. Может, это и была та самая поволока, о которой говорил ее поклонник? По мне, так это просто взгляд исподлобья.

Мы напоминали корабли, которые плавали по водам небольшой гавани, иногда двигаясь рядом, но всегда в разные стороны. У нас с Дженни был общий отец, и она, в силу своего возраста, знала о нем гораздо больше моего. Годами я слышал от сестры, что слишком глуп или слишком мал (или и то и другое вместе), чтобы понять то, о чем спрашиваю. Но я не оставлял попытки завязать с ней разговор – может быть, для того, чтобы позлить ее. Однако в тот раз, спустя пару дней после моего разговора с глазом Тома, я решил поговорить с Дженни, чтобы выяснить, что же сосед имел в виду.

– Что люди о нас говорят? – без обиняков спросил я.