Assassin's Creed. Ересь - стр. 44
От нежного прикосновения Габриэль содрогнулся всем телом, его будто прорвало: слова полились рекой.
– Жанна, я вижу внутри тебя свет. Верно, это твои ангелы сияют сквозь тебя, точно так же как они говорят через тебя. Они… они с каждым из нас могут говорить?
Ее сияние расширилось и сделалось еще ярче.
– О да, – чуть слышно выдохнула Жанна. – Они говорят с каждым, но не каждый их слышит.
Габриэль и до встречи с ней обращал внимание на девушек. Но, увидев Жанну, он сразу понял, она – иная. Ее мелодичный голос, ее поразительные глаза, живость и сила духа – все было особенным, и он знал, что отныне не сможет жить без этого. Но он не мог понять, это притяжение исходит из глубин его сердца или это ангелы нашептывают ему следовать за ней? Или, возможно, голос сердца и голос ангелов – это одно и то же?
– Позволь мне навсегда остаться рядом с тобой! – выпалил он прежде, чем сообразил, что именно он говорит. – На веки вечные. Пожалуйста!
Жанна повернула к нему лицо и внимательно на него посмотрела:
– Я не могу тебе этого обещать. Все в руках Бога. Только Он знает, должны мы быть вместе или расстаться. Есть еще много чего, что я не могу обещать. – Она положила руку ему на плечо. – Как я могу быть Жанной, женой, когда я дала торжественное обещание оставаться Жанной, девой Лотарингии, до тех пор пока это будет угодно Богу? Я дала это обещание три года назад. Мое тело, мое сердце… сейчас Ему я нужна вся целиком.
Безрассудно влюбленный дурак с отчаянной надеждой уцепился за слово «сейчас». Габриэль уже давно согласился с тем, что он – безрассудно влюбленный дурак.
– Тогда, прошу, позволь мне следовать за тобой столько, сколько это будет возможно.
Поддавшись порыву, она сжала в ладонях его руки:
– Дорогой Габриэль, это… это я могу тебе обещать. От всего сердца. Мои ангелы рады, что я тебе это сказала. Они говорят, что ты избран сопровождать меня. И пока в этом будет необходимость, ты будешь моей тенью, будешь свидетелем моих слов и поступков.
Слезы хлынули из глаз Габриэля. И у Саймона сжалось сердце при мысли, какая судьба уготована этой синеокой деве, такой веселой, такой земной, но отказавшейся от всего земного и отдавшейся в руки Божественному провидению.
«Это будет непростой путь, – подумал Саймон. – Особенно в конце».
«Анимус» не был машиной времени. И Саймон не был ее пассажиром или ее пилотом, он, как и Габриэль, был лишь свидетелем.
Молодые люди крепко взялись за руки. Габриэль поднял лицо, посмотрел на статую святой Екатерины и почувствовал, что на него снизошел чудесный покой. Ему хотелось подойти поближе к святой и дальше, к самому алтарю…