Аспект белее смерти - стр. 22

Неужто ухари – охотники на воров, а тип с рисунка лиходей, за которого большой куш назначен? Если так, то большой насколько?

Задумавшись об этом, я сложил портрет и протянул его худощавому, но тот лишь щекой дёрнул.

– Оставляй! Только на людях не свети!

Я кивнул и занялся обувью упитанного.

– Когда появится, на поклажу его внимание обрати. И Царь небесный тебя упаси за ним проследить пытаться! Не глупи, понял?

Угроза в этих словах прозвучала явственней некуда.

– Понял, – сказал я, хотя вопросов только прибавилось. – Если появится, просто вам об этом рассказать?

– Не если, а когда! – буркнул упитанный, подставляя мне второй ботинок. – Проворонишь, собственными кишками удавлю!

– Эй! – возмутился я. – А он точно придёт? Может, уже был здесь? Вам откуда знать?

– Точно придёт, – подтвердил жилистый. – Хозяин дома в отлучке, послезавтра только вернётся.

– Но ты здесь каждый день от рассвета до заката кукуй! – вновь рыкнул упитанный. – Пусть люди к тебе привыкнут! Мы захаживать будем, проверять.

Он поднялся и оправил штанины. Я отложил щётку и сказал:

– С вас деньга.

Удивительное дело, мне даже заплатили.

Так с того дня и пошло. Вставал ни свет ни заря, а приходил в Гнилой дом уже затемно. К ужину вернуться не успевал, пустое место за столом занял Яр. Белобрысый ещё и мелюзге байки об ухарях Пристани травить взялся, и ко мне перестали приставать с просьбами показать фокусы, что неожиданно сильно задело. Даже затеял бы свару, но вечером на это не оставалось сил, а ночевал приблудыш не у нас. У него был дом, куда он доброй волей возвращался. Это раздражало.

Но несказанно сильнее раздражала невозможность хотя бы немного побыть наедине с Рыжулей. Столько всего хотелось ей сказать, но нет, нет и нет. Отвечал на расспросы Луки, ужинал остывшей похлёбкой, потом забирался в гамак и моментально засыпал. А ещё – нога. С ногой была просто беда. Синяк и не думал сходить, растёкся вверх и вниз чернотой. Опухоль тоже никуда не делась – пусть и не увеличилась в размерах, но наступать на правую ногу уже было откровенно больно, хромота усиливалась с каждым днём. На это даже стали обращать внимание.

Я улучил момент и заглянул к жившей неподалёку знахарке, заплатил ей алтын, но старуха только взглянула и сразу отправила в госпиталь при монастыре Пепельных врат.

– Что-то серьёзное? – забеспокоился я. – В кости трещина?

Знахарка руками замахала.

– Окстись, малой, какая трещина? Ушиб это! Сходи к монахам, они в таком разбираются.

Понятное дело, ни в какой монастырский госпиталь я не пошёл. Мало того что времени не было, так ещё оттуда до клуба огнедрева рукой подать, а рассаженный витраж забыть точно не успели.