Аспект белее смерти - стр. 2
– Язык проглотил? – поторопил меня Рябой и прищёлкнул пальцами. – Монету гони, Худой!
Ни на эти слова, ни на гогот остальных я внимания не обратил.
Четверо против одного – не тот расклад, при котором стоит затевать честную драку. Не сдюжу, непременно рёбра пересчитают. Ещё и короб с инструментами поломают, сволочи!
Острый укол страха обернулся вспышкой лютой злобы, но я совладал с бешенством и обвёл взглядом парней, выискивая слабое звено.
Жирдяй – заводила, на него давить без толку, точно слабину не даст. Бык – тугодум, тупой как пробка, ума не хватит испугаться. Третьим в ряду стоял круглолицый и белобрысый паренёк на год или два младше меня, в потрёпанных, но аккуратно заштопанных штанах и рубахе. Ещё и в ботинках был один из всех. Этого первый раз вижу, так сразу и не понять, что за фрукт.
Оставался Рябой. Сам по себе он ни рыба ни мясо. Прогну.
Чуть перекосившись набок, я сунул руку под крышку короба и улыбнулся.
– Монету захотел, Рябой?
Обо всех остальных я вроде как позабыл, и парнишка чутьём уличного босяка сообразил, что дело запахло жареным, подобрался и втянул голову в плечи.
– Ну да! – всё же заявил он, переборов неуверенность. – Деньгу гони!
– Так подойди и возьми! – оскалился я и, противореча собственным словам, шагнул вперёд и в сторону, прямиком к Рябому. – Ты куда?
Попутно вытянул из короба руку с сапожным ножом, и паренёк испуганно отшатнулся, а ещё от меня попятился новенький – тот, что в башмаках. Жирдяй откровенно растерялся, Бык попросту разинул рот.
– Ну чего ты, Рябой? – продолжил я наседать на свою жертву, лишь самым краешком глаза следя за реакцией остальных.
Парень оступился и едва не упал, и тут от соседнего дома засвистели.
– Вздуй их, Серый! – крикнул знакомый малец из Соломенного переулка.
Заинтересовался происходящим и кативший к уличному прилавку тачку с овощами зеленщик.
– Вы чего тут ещё за балаган устроили? – возмутился он, подслеповато щурясь.
Прежде чем я успел хоть что-то ответить, распахнулась дверь мясной лавки, и на улицу шагнул пузатый мужик в пестревшем бурыми пятнами фартуке.
– Что за шум, а драки нет? – пробасил он, оглядев нас своими близко посаженными свинячьими глазками. – Сынок?
Я перехватил рукоять ножа, прижав клинок к предплечью, и укрыл руку за коробом.
– Уважаемый, а за проезд по перекрёстку сколько брать станете? – ещё и опередил замешкавшегося с ответом Жирдяя. – Понятно, с прохожих – деньга, а вот с телег и гроша будет мало! Нет разве?
– Чего?! – прорычал пузан. – Ты чего ещё сочиняешь, баламут?
– Так вот же! – указал я мяснику на его сыночка. – Сказал, что теперь это ваш перекрёсток. Мол, будете звонкую монету за проход сшибать, с Баженом всё решено уже!