Асмодей Pictures - стр. 12
Дверь квартиры в панельной девятиэтажке ему открыл юноша восточного типа.
– Саляму алейкум, – поздоровался он. – Я уже беспокоиться стал, брат. Кебаб будешь?
Хамад имел столь сахарную внешность (оливковая кожа, чёрные глаза и ангельское лицо), что, получи он доступ к тусовкам богемы, Зверев с Моисеевым уже дрались бы за него на ножах. Будучи иракским демоном-раджимом, он, подобно Этельвульфу, не смог перепрыгнуть на восьмой уровень и позорно провалил предпоследнюю миссию. На верховном совещании шайтанов в Багдаде Хамада единогласно приговорили к ссылке в Россию – где он и обретался уже пару веков. Три года назад раджиму наконец-то вновь доверили миссию – подбить на плотский грех восемнадцатилетнюю девственницу. Тут Корнелий откровенно сочувствовал своему соседу: с таким суровым заданием бедолага рисковал остаться здесь навсегда, ибо местный дефицит девственниц возраста зрелости ощущался довольно наглядно. Правда, последние четыре месяца он обхаживал юную девушку южного типа, и та яростно отвергала его настойчивые домогательства – сердце раджима лелеяло робкую надежду. В углу прихожей, обклееной обоями цвета шаурмы, валялся заляпанный грязью жилет дворника – Хамад только-только пришёл с работы. Ему понадобилось много времени, чтобы окончательно понять: восточный демон в человеческом обличье может рассчитывать в Москве сугубо на место гастарбайтера.
– Благодарю, – сказал Этельвульф, заходя в квартиру. – Я в «Адской Кухне» перекусил.
Он нагнулся, развязывая шнурки на ботинках.
– Может, хотя бы хумус скушаешь, брат? – вежливо настаивал Хамад. – Лепёшки есть, я тут чай сделал, хвала Иблису жесточайшему, – горячий, прямо как в Аду. Тамам?[1]
– Тамам, – согласился Корнелий. – Чай я вдвойне люблю – по причине английского происхождения, да и тут его обожают. Только перца положи, привык вместо сахара.
…Позже они сидели на кухне за столом, держа в руках огромные, едва ли не литровые, чашки, и смотрели по телевизору футбол. Сборная России играла с Люксембургом – уже через двадцать минут команда великого герцогства (в ней, судя по размерам страны, состояла половина населения) забила россиянам пару голов. Трибуны откликнулись страдальческим свистом, завибрировали и задрожали, будто в предсмертных судорогах.
– Э, слушай… у них что, тренер – тоже демон? – спросил Хамад.
– Да ты чего? – удивился Этельвульф. – Просто хуёво играют.
Он с удовольствием глотнул обжигающей жидкости. Наивность Хамада временами поражала. Раджим был ярым сторонником теории всемирного заговора бесов Иудеи, коих подозревал в проводимости всюду теорий добра, и часто выносил Корнелию мозг в вечерних беседах. Его ум не постигал открытий, посетивших Этельвульфа весьма давно: в России полным-полно вещей, которые делаются хреново вообще без участия любой категории демонов. Например, как-то раз архонт Пифон запланировал обрушение моста под Новокузнецком. Долго старался, тщательно, почти целый год потратил – наводил порчу, устроил ведьминский шабаш (еле-еле перед бухгалтерией Коллегии оправдался за перерасход), даже парочку импортных вампиров для пущей крутизны заказал с доставкой в гробах через DHL из Трансильвании. А мост взял и рухнул сам по себе, потому что тамошний губернатор деньги на строительство украл. У Пифона краткое помутнение рассудка случилось – пришлось потом здоровье на серных источниках поправлять.