Ашлинг. Алый цвет жизни - стр. 7
Пока бабушка спала, я убралась в доме по-быстрому, да поставила чан воды на плиту. Суп сварить. Свекольник.
В том году специально для него закрыла несколько банок заготовок. Холодная похлебка шла хорошо в такую жару.
— Дайте розу для угрозы, — напевала под нос себе песенку, помешивая овощной бульон.
— Мирка, здорова! — В дом ввалился дядя Дима.
Мужик он нормальный. Любил выпить, как и все тут, в общем-то, но и про ответственность не забывал.
— Привет, Дим Саныч. Останешься на свекольник?
— С удовольствием. Как раз пока он стынет, дрова успею вам нарубить. — Сосед потер руки и усмехнулся.
— Спасибо вам большое. — От всего сердца поблагодарила.
— Да что ты! — Махнул рукой. — Кто ж даст старушке и девчонке топором орудовать? Себе пальцы еще отрежете, и что делать будем?
— Пришивать обратно, — брякнула и засмущалась.
Дмитрий снял рубашку, размял пальцы и пошел во двор. В это время, я разлила свекольник по тарелками, нарубила в него зелень, почистила чеснок, порезала черный хлеб.
Бабушку будила долго. Так долго, что испугалась… После всех ее сказок, мысли всякие в голове буйствуют.
— Эх, Мирка, муж тебе достанется тяжелый и упертый, — первые слова после пробуждения были странные. — Но ты потерпи и любовь к тебе, его изменит. Не знал он нежности никогда. Помни об этом, не отталкивай.
Взрослого состоявшегося мужика изменит только могила, или лопата… Которой эта ямка и копается.
— Баб Глаш, ты что-то соня сегодня, — дядя Дима вытер пот со лба, да сел за стол.
— Помирать я нынче собралась, милок.
— Поживете еще. Мир, ты не переживай. Моя матушка тоже после шестидесяти лет каждый день, едва не при смерти была. Это, видать, старческое.
— Сам ты старый, Димасик. А я правду, говорю. После моей смерти, Миралина исчезнет. Вы ее не корите, так надобно. И не ищите — не вернется. Похороните меня всей Ольховкой, да дочери моей не сообщайте. Завещание я написала. Оно под матрацем хранится, как и деньги на гроб. Памятник мне не нужно ставить. Обычный крест в землю воткните, да и хватит.
— Баб Глаш, хорош суету наводить, — Дмитрий обеспокоенно на меня посмотрел.
Пожала плечами.
— Она весь день такая, — проворчала. — Небылицы рассказывает.
— Да, по сказаниям, твоя ба мастер. Чего только стоит история про вечный огонь.
Бабуля причмокивая, ела свекольник.
— Кстати милая, огня не бойся. Не враг он тебе, как и мертвецы. Помни, что я сказала. Люблю тебя, кровиночка ненаглядная….
Голос оборвался, а тело бабули поддалось вперед. Лицо угодило прямо в тарелку с супом. Красно-розовые брызги оросили стол, пол, стены и наши, перекошенные от ужаса с дядей Димой лица.