Асфиксия - стр. 20

- Кирилл Дмитриевич, к вам посетительница, - объявляет домработница Надя, робко заглядывая в приоткрывшуюся щель.

- Кто?

- Не знаю. Она не назвалась. Сказала, что пришла вернуть вам долг.

Б*я. Наверняка Тоня. Притащила бабки, и сейчас скажет, что больше так не может, бла-бла и прочая хрень. 

- Сказать, чтобы её впустили?

- Она что, за воротами?

- Ну, да. 

Мля.

Оттолкнув Надю, мчусь из дома, под ливень, который зарядил как нельзя некстати. Возле ворот действительно стоит Тоня, прижимает к себе пакет с деньгами. Промокла до нитки - тушь потекла. И кажется, она изрядно под шафе.

- А! Кирилл… а я к… к вам! - говорит она с вызовом, пытаясь сразу же впихнуть мне деньги. - Пришла вернуть. Я немного забрала там…

- И немного перебрала, - констатирую я очевидное, грубо схватив Тоню под локоть. Тащу её к дому, а она шагает следом и даже не думает сопротивляться. Когда втаскиваю её в холл, сам промокаю до нитки. 

- Правильно. Я отработаю. Что мне нужно сделать тысяч на двести?

Хочется ругаться. Громко и матом. Руки Тони, ледяные и красные, тянутся ко мне, пытаются начать расстёгивать рубашку, но последнее, чего мне сейчас хочется - трахаться с ней.

- Я не сплю с чужими женщинами в доме, где живу с женой, - чеканю холодно, откидываю пакет с деньгами в сторону и начиная стаскивать с Тони мокрую одежду. 

Она замирает. Смотрит непонимающе, после чего усмехается. Не идёт ей это всё - показная надменность, вытравленная изнутри лживая покорность. И насмешки фальшивые тоже не идут. 

- В душ иди. Простынешь.

Только когда в ванной, куда силой впихнул почти что голую Тоню, начинает литься вода и слышатся то ли всхлипы, то ли приглушённые рыдания, отправляюсь к себе, чтобы переодеться. Никогда не любил бабские истерики, прямо не переносил на дух, до спазмов рвотных, но в этот раз всё иначе. Это и не истерика даже, больше похоже на предсмертную агонию бабочки, которая угодила в паутину. Вот только я себя пауком не считал, и не думал, что настолько могу быть противен Тоне, что она один раз возьмёт у меня в рот и прискачет едва ли не ночью с деньгами наперевес. 

Она выходит минут через десять. Косметику смыла, а вместе с ней и то выражение, которое она на лицо надеть пыталась всё это время. Закутанная в огромное махровое полотенце, с влажными после душа волосами, снова кажущаяся такой беззащитной и напуганной, что я начинаю подумывать о том, не нарушить ли сегодня одно из главных своих правил, она стоит и смотрит в пол, пока я жадно пожираю её взглядом.

- Ты чего приехала, Тонь? Бабло перестало быть нужным? - спрашиваю тихо, опираясь бедром на стол. Руки засовываю в карманы спортивок, будто мне нужно это сделать, чтобы удержаться и не натворить дел.