Арвендейл Обреченный. Трое из Утренней Звезды - стр. 14
Тут весельчаки приутихли. Кто такие Полуночные Егеря, они знали хорошо.
– Ну? – удивился вислоусый гвардеец. – Самый настоящий Полуночный Егерь? Говорят, их теперь меньше десятка осталось. А ведь когда-то, давным-давно, когда Утреннюю Звезду еще строили, их несколько сотен было. Сейчас-то Темные поутихли – по сравнению с былыми временами, – нужда в Егерях не такая, вот и не готовят их в большом количестве… Ай! – вдруг вскрикнул он, с размаху остановившись.
– Что там у тебя? – строго прикрикнул на него десятник.
– Будто… – проговорил вислоусый, – в спину как ледяным ветром ударило… Ай! – снова заорал он, подпрыгнув. – Шевелится! В мешке кто-то шевелится!
Гвардеец содрал с себя походный мешок – тот самый, который передал ему Хорек, – швырнул ношу на землю и тут же отпрыгнул от нее, как от змеи. Мешок и вправду несколько раз крупно дернулся. И затих.
Солдатский строй смешался.
– А ну подтянуться! – зарявкал десятник. – Чего поклажей разбросались?! Поднять и продолжать марш!
– Пусть Хорек сам свой мешок тягает! – заявил вислоусый. – А я к этой дряни и пальцем не прикоснусь, пока не увижу, что там такое дрыгается!
– Болван! – бросил вислоусому десятник и лично наклонился, чтобы развязать мешок.
Развязал и, надрывно булькнув горлом, шатнулся в сторону. Лицо его побледнело мгновенно и жутко, будто кто-то сунул десятника рожей в бочажку с мукой. Отплевавшись и откашлявшись, десятник схватил оторопевшего Хорька за ремень, на котором висел закинутый за спину щит:
– Ты где мешок взял, выродок?
– М-мой… – промычал Хорек.
– А то, что в нем?! Откуда?
– Я… это… – окончательно растерялся Хорек. – В трактире… Он мне сам дал! Сам дал, я не воровал! Жирный трактирщик дал!
Десятник оттолкнул его и зычно закричал, развернувшись к голове колонны:
– Господин капитан! Вертаться надо назад!
Крэйг поднял палец вверх, привлекая внимание товарищей.
Те насторожились, прислушиваясь.
За стенами трактира что-то происходило. Через пару минут стало возможным понять – что именно. Приближался многоногий дробный и тяжкий топот, резкие голоса, как вороны, заметались над крышами трактира.
– Служивые возвращаются, – сказал Крэйг. – Чего это они спохватились?..
Гвардейцы ворвались в трапезную через дверь и окна. Окружив четверку, они направили на них копья:
– Стоять смирно!
– Не шевелиться, скотина!
– Только попробуй дрыгнуться, гад!..
Парни и не думали сопротивляться. Только Мюр, поморщив усыпанный веснушками курносый нос, пальцем небрежно отвел маячившее у лица копейное острие, пробурчав:
– Ослобони маленько…
А Манго, прищурившись на гвардейца, оказавшегося напротив, значительно произнес: