Арвары. Магический кристалл - стр. 14
Обычно император предпочитал прятать свои руки в складках тоги – на правой у него не было большого пальца, но теперь ему пришлось исполнить необычный каприз и показать тыльные стороны ладоней – так менее заметен был изъян.
– Вот мои руки…
Но Авездра даже не взглянула на них. С минуту она пристально изучала его лицо, будто просвечивала насквозь, а потом царственно взмахнула рукой.
– Ступай, цезарь. Я сойду на берег завтра, чтоб поутру взглянуть на твои чудеса.
Император вышел из шатра подавленным, смутным, с чувством страха возможной потери, но вдохнув свежего воздуха и мгновенно избавившись от обволакивающего дурмана благовоний, будто протрезвел и за тридцать шагов от корабля к подиуму вовсе воспрял духом.
Он вдруг вспомнил, что, несмотря на все капризы Авездры, он должен исполнить главный замысел: под любым предлогом заманить ее в свой дворец. Согласно Низибисскому договору, их брак будет считаться заключенным, если царевна по доброй воле войдет в дом императора – таков был обычай македон, если это можно было назвать обычаем.
Свита тотчас окружила его и застыла в ожидании, бросая на императора пытливые взгляды. Юлий сошел с подиума и направился к колеснице.
– Авездра желает увидеть чудеса империи, – сказал он на ходу сразу всем и никому.
– Чудеса? – удивленно переспросил комит Антоний и покосился в сторону своего детища – сияющего колосса. – Разве изваяние Митры – это не чудо света?
– Артаванскую Сокровищницу трудно удивить. Она сама – чудо…
После этих слов Юлия свита растерянно умолкла. Все знали, что Авездра – дочь царя варваров, народа с дикими нравами, глубоко, до отвращения, презираемого.
Лишь жестокая необходимость заставляла терпеть унижение предстоящего брака…
– А она удивит нас? – склонившись к уху, запыхтел Антоний. – Мне кажется, на всех кораблях только верблюды и запасы корма. Если приданое составляет стадо животных… А не сокровища и живой огонь…
– Пока говорить об этом неуместно, – осадил его император. – Чтобы выполнить условия договора, мне следует поразить ее воображение, очаровать, околдовать! Иначе она не переступит моего порога…
– Театр Помпеи изумит ее, – подал голос выборный магистр искусств.
– Там стояли лошади испанской конницы, – хмуро отозвался комит. – Теперь плебеи выращивают грибы.
– Царевне следует показать храм бога нашего Мармана, – предложил понтифик, и никто не возразил ему.
– Ей не нравятся орудия смерти, – не глядя, ответил император. – А за ритуал носить на шее петлю она назвала монахов висельниками.
– Гладиаторский поединок! – нашелся кто-то за спиной. – Она не видела наших боев!