Артефакты и я в Академии Белого Дракона - стр. 35
Я не готова была рассеять эти воспоминания, поднявшись в это "ночное волшебное место" с мерзким Аттикусом.
— Кристина, ты чего? — я вздрогнула от того, что он впервые назвал меня по имени, а потом вздрогнула ещё раз: он был так близко... Пока я тонула в воспоминаниях, мужчина оказался рядом и обеспокоенно смотрел мне в глаза.
— Я... высоты просто боюсь, — ответила я, но потом подумала, что не поверит. Потому что при наших незадавшихся отношениях я бы никогда так просто не призналась в своих страхах. И потому я бодро добавила: — В вашем мире, что, о таком стесняются говорить?
— Лично я ничего не стесняюсь, — ответил он мне, и я ожидала, что сейчас он вычудит ещё какую-то выходку вроде поцелуя или чего похлеще, но он лишь настороженно посмотрел в сторону зашторенного плотными занавесками окна.
Подошёл, отодвинул за навески и распахнул окно. Свет бра тут же померк, а свет заходящего солнца проник в комнату.
Мужчина же резко развернулся ко мне лицом, и его выражение мне совсем не понравилось.
Вот теперь мне снова стало страшно. Зелёные глаза Аттикуса сузились, так хотел разглядеть что-то в распахнутом окне, а потом он резко приблизился, схватил меня за плечи и швырнул на постель.
От неожиданности ничего не смогла предпринять и повалилась на мягкое покрывало, вскрикнув и успев выставить вперёд руки. Оказавшись на кровати, перевернулась на спину и увидела, что Аттикус всё ещё смотрит в строну окна.
— Ты псих! — возмутилась я. — Прекрати так себя... — договорить я не успела, так как Аттикус повалился прямо на меня.
Не придавил, и то хорошо. Просто навис надо мной, и я нервно сглотнула, совершенно не понимая, что делать.
— Будешь делать, что я говорю, хорошо? — спросил он нервно, и я нахмурилась.
— Нет, не хорошо, — прошипела я.
— Ладно, это не так уж важно... — он обхватил меня руками и перекатился вместе со мной на спину. Я оказалась на нём, и это вызвало противоречивые чувства. Аттикус являлся обладателем отвратительного характера и, как бы ни печально было это признавать, шикарного тела. Лежать на нём и ощущать тепло и упругость мужского торса было приятно и мерзко одновременно, но определиться с тем, какое впечатление сильнее, Аттикус мне не дал: он перекатился обратно, подминая под собой меня, а потом резко встал с постели, взял меня за руки и дёрнул на себя, вынуждая сесть.
— Где нож?! Дай его мне! — сквозь зубы пропишела я. — Он мне сейчас очень нужен!
— Да брось, будет весело! — он сказал это тревожным голосом, и у меня не осталось сомнений, что весело не будет. И не только мне.