Артефакт острее бритвы - стр. 47

Я едва не спросил, о какой ещё, к чертям собачьим, роли он толкует, но вовремя прикусил язык. Этой моей заминкой и воспользовалась Беляна.

– Боярин изволит путешествовать инкогнито, – улыбнулась она и простодушно захлопала ресницами. – Что тут такого?

Слово это я слышал впервые, разобраться в смысле сказанного помог вколоченный девчонкой мысленный образ человека в маскарадной маске, так что я шагнул к предводителю босяков, поднял ладони на уровень лица и пошевелил пальцами.

– Мои руки развязаны, а деяния не запятнают честь рода! Здорово, правда?

Прозвучало угрожающе, мы запросто могли сцепиться, но меня потянула за собой Беляна.

– Идём, Лучезар! Нам нужно успеть уединиться!

Ох, если б так! В каюте черноволосая пигалица первым делом вытянула энергию из двух амулетов разом и после недолгой возни смогла привести Дарьяна в чувство, зато сама без сил повалилась на койку.

– Знаешь, Лучезар! – задумчиво протянула она, устроив голову на моих коленях. – А переселюсь-ка я к вам!

Я не разобрал, шутит она или говорит всерьёз, но в любом случае идея мне категорически не понравилась.

– Мест нет!

– Потеснимся! – отмахнулась вздорная девчонка и хихикнула: – А лучше кого-нибудь на моё место спровадим. Или даже двух! И заживут они… – Она вздохнула и села рядом. – Да нет, Яся такую истерику закатит, что всем кракенам на дне морском тошно станет.

– Яся? Это кудрявая которая?

– Ага. У неё точно с головой не всё в порядке. Как ритуал очищения умудрилась пройти, просто не представляю. – Беляна повернулась к Дарьяну и спросила: – Ты как?

– В порядке! – отозвался тот.

Мы не поверили. Книжник хотел было в подтверждение своих слов сесть, но перестарался и провалился в беспамятство. Беляна крепко выругалась и убежала, а вернулась с дорожным саквояжем в одной руке и кружкой травяного отвара в другой.

– Останусь на ночь! – отрезала она. – Ты его не выходишь!

Тут бы мне её послать, но я и сам прекрасно понимал – нет, не выхожу. Так что кочевряжиться не стал, и вручил девчонке свою школьную форму. К тому времени, когда подошли соседи по каюте, черноволосая пигалица не только переоделась в мужское платье, подвернув штанины и рукава, но и с помощью очередного амулета вырвала из забытья Дарьяна, после чего споила ему всю кружку травяного отвара до последней капли.

– Это чего ещё? – удивился Лоб и покачал головой. – Не, боярин, мы так не договаривались! Вы тут, значит, миловаться будете, а нам в коридоре куковать?

– Никто ни с кем миловаться не будет! – отрезал я. – Без присмотра Дарьян точно загнётся, вот она за ним и поухаживает.