Арсанты. Дети богов - стр. 6
Нехорошее предчувствие оформилось в твердую уверенность. Он хорошо знал, что патрульная машина просто проезжала мимо, когда увидела суматоху вокруг тела упавшего мужчины и никто не обращался в полицию с вызовом. Джек пристально посмотрел в глаза женщины:
– Вы правы, сейчас такое редко случается. А как выглядел этот «добрый самаритянин»? Вы сможете его описать? Внешний вид, одежда, какие-то предметы в руках?
– Ну, он высокий, стройный, лет тридцати… Одет в простую куртку… Блондин…
– Блондин?
– Да, у него были очень светлые волосы и ясные добрые глаза…
– Ну, а какие-то особые приметы у него были? Походка, манера говорить, шепелявость, шрамы, может быть татуировки? – Джек привычно принялся перечислять список примет, по которым можно было бы найти «блондина». Женщина явно начинала нервничать, понимая по его вопросам, что возможно ситуация была вовсе не такой как она её себе представила вначале.
– Да, нет, ничего такого… – Женщина напрягла память и по ее лицу было заметно, что сейчас она выполняет неимоверную мыслительную работу. Вдруг она просияла: – Была у него маленькая тату на запястье, вот тут, – она указала рукой на место между большим и указательным пальцем своей правой руки.
– И как она выглядела?
– Ой, да кто их там теперь разберет! Вся молодежь теперь себе эти татушки лепит куда ни попадя, хотя этот конечно не такой молодой, ну да не мое это дело…
– Как она выглядела? – вновь мягко спросил Джек, не давая женщине соскочить с темы.
– Как-как? Да, просто крестик какой-то, или скорее даже не крестик, а две скрещенные семерки. Ну, типа цифры 77, только накрест. Игроман, наверное..
– Две скрещенные семерки?! Вы уверены?? – сердце Джека подпрыгнуло и резко оборвалось вниз.
– Уверена. Ой, заболталась я с вами, мне уже идти надо… – женщина осеклась, видя что с детективом в спортивной майке творится что-то странное. Она осторожно ступила в сторону, затем сделала еще шажок, потом еще, и затем мелкими семенящими шажками зашагала в сторону, как можно дальше от этого странного верзилы.
Фраза про две семерки прошибла Джека словно разряд молнии. Он ошеломленно стоял, тупо уставившись в какую-то точку в пространстве и пытался не потерять самообладание. Воспоминания, нахлынувшие на него в этот миг, были столь сильны и неприятны, что он изо всех сил зажмурился, словно пытаясь укрыться от них. Его сердце бешено стучало, а в ушах появился неприятный шум, переходящий в пронзительный писк, как при контузии. Джек стиснул голову руками, пытаясь прогнать наваждение, но лишь внезапная фраза произнесенная грубым мужским голосом подействовала на него отрезвляюще: