Аромат волшебства. Книга вторая - стр. 39

Упёртые в бока руки женщины вынудили Витьку шустро сбегать туда-обратно. Он вернулся так скоро, что взгляд фурии немного смягчился. Она, конечно, фыркнула, но не так грозно.

– Значит так, дальше этого комода заходить тебе запрещено, – грозно указал кривоватый женский палец мальчику на громоздкую мебель. – Понял?

– Понял, миссис.

– Спать будешь вот здесь.

При этих словах женщина подошла ближе и отодвинула в сторону шторку. За ней оказалась маленькая кладовая, где хранились метёлки и вёдра. Места в ней было всего‑ничего, только-только ребёнку лечь, ноги поджав. Но Витёк и такому рад был. Всё крыша над головой. Так что он просиял и даже немножечко возгордился – заслужил ведь ночлег своим трудолюбием.

– Вот до чего наглая морда, – тут же разозлилась жена трубочиста. – Стоит, лыбится, а спасибо не дождёшься. Неблагодарный паршивец!

– Спасибо, спасибо большое, – тут же горячо зашептал Витька.

– Тихо ты, мужа разбудишь!

– Да встал я уже, – позёвывая вышел из коморки-спальни Семён Михалыч и первым делом с нежностью шлёпнул жену по заду. Та от этого ойкнула и полотенцем, что в руках держала, его по лицу игриво хлестнула. – Завтрак готов?

– Вчерашние яйца варёные и оладьи. Вот-вот поспеют. Тесто готово, испечь осталось.

– Давай тогда шустрее, а то есть хочется аж живот сводит.

Семён Михалыч уселся за стол, а Витёк в свою кладовую юркнул и из-за шторы подглядывать начал, как мастер от скорлупы яйца чистит, оладий дожидаясь. Всё надеялся, что его подзовут и кусочек съестного бросят. Или хотя бы душистой оладушкой побалуют. Но нет, никто мальчика не накормил. Однако интерес его заметили.

Покуда Семён Михалыч снаряжение в своём мешке проверял, хозяйка дома, вновь отодвигая занавеску, непривычно ласково улыбнулась Витьке.

– Чего, горе луковое, тоже есть хочешь? – мягко спросила она, и малыш тут же энергично закивал головой. – Ну смотри, могу с завтрашнего дня тебя завтраками кормить, а не только обедом. Но тогда никакого медяка в конце дня не получишь. А то и так жирно устроился!

На медяк можно было купить разве что приплюснутый хлебец размером с ладошку, а потому про какое «жирно» вела речь эта женщина вопрос ещё тот. Но Витёк, представляя как он засунет себе в рот масляные оладушки, аж просиял.

– Да, миссис, хочу! – радостно сказал он, ещё не зная, что ничем кроме жидкой похлёбки эта благодетельница кормить его не намерена.

– Вот и договорились.

Улыбка жены Семёна Михалыча стала какой-то хищной. А затем она, бросив довольный взгляд на супруга, снова на мальчика внимание перевела.

– Давай уже. Дуй отсюда на улицу, а то разлёгся, как барчук какой-то!