Аромат вечности. Книга вторая. Противостояние - стр. 32
Гидрон читал мысли девушки, словно свои. Думы смертных для него никогда не являлись секретом. Легким взмахом руки он превратил ее халатик в платье ее мечты. С этого момента Габриэлла решила, что спит. Чудесный сон кружил ей голову, и она поплыла по его волнам.
Зверь обожал все прекрасное и эстетичное. Музыка была одной из его слабостей, пожалуй, второй после огня. Часто лишь секс с красивыми женщинами мог побороться с ней за первенство. Чуть прикрыв глаза, Гидрон наслаждался игрой Габриэллы, лишний раз убеждаясь в правильности своего выбора.
– Без преувеличения, она будет прекрасной матерью моему мальчику, – думал он.
– Спасибо, дорогая, – любезно целуя ей руку, он пригласил ее приподняться со стула. – Я хочу пригласить тебя на танец, – притягивая ее к себе, он обнял ее за талию.
– Как ты приятно пахнешь, – вдруг сказала она, кладя ему руку на плечо.
– Все для тебя, милая. Все для тебя.
Зверь взметнул свой взор в сторону старого патефона, и музыка нежного вальса разлилась по зале.
– Так-то лучше, – удовлетворенно произнес он.
Умело вальсируя, Гидрон закружил Габриэллу, плавно огибая острые углы мебели. Женщина в необыкновенно красивом платье грациозно следовала за своим великолепным партнером, доверяя каждому его движению.
– Какой чудесный сон, – прошептала она, – я не хочу, чтобы он кончался.
– Он только начинается, – с хрипотцой в голосе проговорил он останавливаясь.
Накрывая долгим поцелуем, Гидрон мягко разбудил ее губы. Она задрожала в ответ. Доверяясь этому безумно красивому незнакомцу, Габриэлла без усилий повиновалась желаниям своего тела.
– Ты не замерзнешь со мной сегодня, – отрываясь от нее, пообещал он.
Приподняв подбородок Габриэллы рукой, он подразнил ее губы большим пальцем.
– Габи, тебе будет не просто тепло со мной, тебе будет жарко, – подводя ее к камину, уверенно сказал он.
Услышав свое имя в такой ласкательной форме, Габриэлла поплыла от удовольствия. Боясь своим дыханием спугнуть сновидение, она старалась не потерять ни один его миг и запечатлеть каждую черту точеного лица этого необыкновенно обаятельного мужчины. Резко выраженные линии скул, четкие очертания челюсти, губы, не полные и жесткие на вид, но такие мягкие и нежные при прикосновении, подбородок, волевой, но без впадинки, которую она так не любила в мужчинах. Видимо, потому, что она была у ее мужа. И глаза, темные, почти черные, прожигающие насквозь. Брови, чуть изогнутые, делающие лицо почти суровым, но его улыбка, такая необыкновенно загадочная, с этой ямочкой на щеке, которая подкупала и одновременно смягчала его выражение.