Аромат рябины - стр. 10

Странная эпидемия поразила москвичей в конце 20…. года. Заболевший внезапно останавливался, застывал с крайне странным выражением, зрачки до отказа расширялись, уголки губ неудержимо ползли вверх. Затем человек падал и лежал в некоей прострации. Если в течение пяти минут его не выводили из этого состояния, он умирал все с той же улыбкой. Заражение происходило неведомо как. В народе стали говорить, что стоит лишь посмотреть в глаза заболевшего, как у тебя самого мгновенно расширятся зрачки, губы помимо воли начнут улыбаться, и потом – все! – неизбежный конец. Поэтому многие перестали смотреть в глаза друг другу, и при встрече отворачивались.

Врачи тщетно пытались определить возбудителя этого странного заболевания. Кровь, лимфа, состояние внутренних органов умерших было в норме, и исследования ответа на эту загадку пока не давали. Через какое-то время ученые пришли к выводу, что во время неизвестно отчего возникающего сдвига в психике происходит остановка сердца. И в то же время все прекрасно понимали, что заразиться психическим сдвигом друг от друга маловероятно. Пока они пытались найти решение, эпидемия набирала силу. Люди умирали один за другим, причем, только в Москве. В остальных городах не наблюдалось ничего подобного. И это было пугающе странно и необъяснимо.

25-ого декабря столицу закрыли, жизнь в ней почти остановилась. Вначале прекратили работу дошкольные и учебные заведения, а следом и все остальные. Функционировали лишь больницы, дежурные магазины и предприятия, поддерживающие необходимые условия жизнедеятельности города. В домах были по-прежнему свет, тепло, вода, и люди, сделав огромные запасы продовольствия, сидели в своих квартирах безвылазно и ждали, когда все это закончится. Возле станций метро круглосуточно дежурили машины Скорой помощи. Метро пока работало, но интервалы между поездами увеличились до часа. Несмотря на это, вагоны ходили практически пустыми. Улицы чистились намного реже и, в основном, только главные магистрали. Город выглядел пустынным, засыпанным снегом и мертвым.

Петр и Павел со старой, списанной из милиции овчаркой по кличке Сеть, а попросту Сетка, заступили на дежурство как обычно в восемь утра. Они обошли огромную территорию завода примерно за час и вернулись на пост. Там их уже ждал старший смены.

– Значит так, парни, – начал он и откашлялся, – с завтрашнего дня завод обходить не будем. Кому он пустой нафиг сдался? Поступило распоряжение, и вместо завода вы теперь будете обходить близлежащие улицы. Ваш участок я обозначу. И теперь вся охрана будет обходить именно улицы.