Аромат грязного белья (сборник) - стр. 64
Как бы там ни было, Таня не унаследовала от своего отца даже умения привлекать к себе внимание – книга её скучна и глупа.
Причина озлобления дочки на отца имела вполне меркантильные корни – Таня претендовала на опекунство над отцом, когда он был посажен в тюрьму, и катила бочку на брата отца, своего дядю, Джимми Флинта, который вместе с Алтеей вёл весь бизнес. Эта борчиха с порнографией имела наглость хотеть управлять порноимперией отца, чего, конечно, не допустили, и она этого не могла простить.
Таня с возмущением и с никчёмной старательностью даёт нудный перечень несоответствий событий в фильме событиям в жизни. Она не понимает, что художественное произведение не есть воспроизведение жизни – и с такими куриными мозгами она претендовала на руководство компанией Ларри Флинта.
Символично, что на обратной стороне обложки, где, как принято, приводятся разные восхищённые слова, имеется хвальба Джерри Фалвела (о нём см. ниже: с. 84–88). Вот какая хорошая дочка, которая, следуя Христу, добилась похвалы врага своего отца.
Имея огромные деньги, славу, наглость, остроумие и одержимую веру в правоту своего дела, Ларри Флинт мог разговаривать с государством и его главным воплощением – судьями – без всякого почтения, что, кстати, многие из них заслуживали, а также устраивать грандиозные шутки, чтобы обратить общественное внимание на себя и на своего Хастлера, шутки, вызывающие во всём мире хохот, недоумение, возмущение и поддержку.
Вот как он обратился к судье Франку МакГарру (цит. стенограмма 5:227,304):
Я надеюсь, что этот неуважаемый суд не усмотрит, что я проявляю к нему презрение, которое я чертовски стараюсь скрыть.
Я молю Господа Иисуса Христа, что моё ходатайство будет удовлетворено. Я пришёл сюда с миром, но и с огромным ёбаным мечом и охуенной дубинкой. Отклонить моё ходатайство будет равносильно измене или, точнее, чинению препятствий для отправления правосудия. Если это произойдёт, я прикажу ФБР арестовать всех членов этого суда и взять их под охрану федеральных судебных исполнителей в Вашингтоне. Я есть деяние Господа, так что посторонись, ёб твою мать. Подчёркиваю, что я не второе пришествие, но я нечто новое, и это не последняя вечеря, мудаки, – это наступившее утро, и я в нём – главный человек.
На другом суде он бросил апельсин в прокурора. Тот успел уклониться, и апельсин размозжился по стене.
Обвиняя судей Верховного суда США в консерватизме, Ларри Флинт их материл печатно и устно, а единственную среди них женщину-судью О’Коннор он именовал token cunt, имея в виду, что правительство решило отдать «дань пизде» и поместить одну женщину в Верховный суд для разбавления сплошных мужчин. (Эти оскорбления не помешали судьям позже вынести приговор в пользу Флинта – вот уж где поистине было отсутствие всякой предвзятости.)