Армадэль, или Проклятие имени - стр. 102
Глаза его смотрели в сторону, а лицо помрачнело, когда он извинялся.
«Скрытный, угрюмый человек! – думал доктор, поблагодарив Мидуинтера с видимой вежливостью. – Его друг в тысячу раз лучше его».
Мидуинтер отошел к окну и опять сел молча со своей прежней, недоступной пониманию покорностью, которая когда-то привела в недоумение Брока.
– Читайте, доктор, – сказал Аллан, когда Гаубери развернул рукопись. – Это рассказано не вокруг да около, как обыкновенно рассказываю я, но тут ничего не прибавлено и не убавлено. Тут все точь-в-точь, как я видел во сне, и точь-в-точь, как написал бы я сам, если бы думал, что это стоит записать, и если бы был мастер писать, а этого нет, – заключил Аллан, спокойно мешая свой кофе. – Я только мастер писать письма, я мигом набрасываю их.
Гаубери разложил рукопись на столе и прочел эти строки:
Рано утром первого июня в тысяча восемьсот пятьдесят первом году я находился (по обстоятельствам, о которых нет никакой надобности упоминать здесь) один с моим другом – молодым человеком почти моих лет – на разрушенном французском корабле „La Grâce de Dieu“, который лежит в канале Соунд между материком острова Мэн и островком, называемым Каф. Не ложившись в постель прошлую ночь и чувствуя непреодолимую усталость, я заснул на палубе корабля. Я был совершенно здоров в то время. Солнце уже взошло, и мне привиделся сон. Вот, насколько я могу припомнить, что представлялось мне во сне в продолжение нескольких часов:
1. Первое, что я помню, было появление моего отца. Он молча взял меня за руки, и мы очутились в каюте какого-то корабля.
2. Вода медленно поднималась над нами в этой каюте. Я и мой отец вместе потонули в воде.
3. Наступил промежуток забвения, а потом мне показалось, что я остался один в темноте.
4. Я ждал.
5. Темнота раскрылась и показала мне видение, как в картине, широкого уединенного пруда, окруженного открытой местностью. Над дальним краем пруда я увидел безоблачное западное небо, покрасневшее от заходящего солнца.
6. На ближнем краю пруда стояла тень женщины.
7. Это была только тень. Мне не виделось никакого признака, по которому я мог бы узнать ее или сравнить с каким-нибудь живым существом. Длинное платье показало мне, что это была тень женщины, но не увидел ничего больше.
8. Настала опять темнота, а потом, после некоторого промежутка, рассеялась опять. Я очутился в комнате и стоял у длинного окна. Единственная мебель или украшение, виденное мной (или которое я помню), была небольшая статуя, стоявшая возле меня. Статуя была с левой руки, а окно с правой. Окно открывалось на луг и цветник, и дождь тяжело бил в стекла.