Аркадия - стр. 26

Оно было прекрасно. Как, впрочем, и шесть лет назад, когда я приходила на этот же пляж, садилась у самой кромки воды, позволяя волнам лизать пятки, доставала акварель и неспешно, тон за тоном, переносила море на бумагу, окуная кисть в его же солёные воды. А потом кто-то подходил сзади, целовал меня в разогретое солнцем плечо, прижимал спиной к твёрдой груди, указывал куда-нибудь в угол рисунка и спрашивал:

– А этот цвет как называется?

– Вайдовый, – отвечала я и резко вскидывала альбом так, чтобы оставить отпечаток его пальца на влажной поверхности нарисованного моря.

И была самой счастливой Мирой на свете.

Я любила это место. Любила беззаветно, безоглядно и всецело. От неспокойного моря с редкой, похожей на блестящие конфеты галькой в полосе прибоя до зеркально-гладкого залива с косматыми зарослями камышей. От болотистых низин с белой пеной цветущих водорослей до пылающих в рассветном солнце вершин холмов. Я любила громады дюн из летучего песка чистейшей пробы, говорливые леса с паутиной невидимых тропинок, причудливой формы озёра, где вечно кружит в плавном танце пара лебедей.

Я любила это место необъяснимой затапливающей любовью, и оно любило меня в ответ – позволяло увидеть тысячу оттенков синего в холодных северных водах, дурманящими ароматами вело в лесную глушь к самым живописным купам смородиновых кустов, нашёптывало новости из дальних стран устами колосистой песколюбки, что встречала ветер на берегу.

И хотя прошло немало лет, а важнейший элемент счастья, казалось, был утерян безвозвратно, это место – всё, полностью – оставалось моей Аркадией. Тем безмятежным краем с нетронутой природой, где звёзды светят ярче, где дух сбивает от осязаемой гармонии всего и вся, где боги сами подают тростинку, чтоб ты пел. Моя пленительная, неповторимая, неизменно вдохновляющая Аркадия, где мне по-прежнему до одури было хорошо.

Как бы далеко я ни находилась, как бы сильно ни старалась забветь ту девчонку с руками в краске и счастьем в сердце, я знала, где-то там очень глубоко знала, что дорога приведёт меня обратно. Ведь найдя своё место силы, его можно лишиться на время, но нельзя потерять.

И сейчас я не хотела отсюда уезжать.

Поэтому стёрла сообщение, убрала телефон в карман, размотала бинт и зацепилась взглядом за нить, к которой был привязан воздушный змей, трепетавший на фоне перистых облаков.

Я вернулась домой ближе к обеду. Протянула тёте квёлый погрызенный огурец, широко улыбнулась, но в ответ она только покачала головой.

– Мирусь, знаешь, тут полный дом животворящих кошек…