Аристократ на отдыхе. Том 7 - стр. 25
Распахнув дверь, я шагнул в дом. На полу лежал тщедушный человек лет сорока – небритый и лопоухий. Зеленоватым цветом острого лица он напомнил мне Живчика, только Живчик был симпатичнее.
Пермяков был без сознания.
Я наклонился над ним и потряс за плечо.
– Пермяков! Очнись!
Призыв не подействовал. Тогда я позвал своего демона Природы:
– Живчик, приведи его в чувство.
Ладонь кольнуло. Тонкий зеленый стебель вырос из основания большого пальца и, словно живой, залез под одежду Пермякова.
Через секунду Пермяков открыл глаза и снова сдавленно охнул.
– Не трогайте меня! – хрипло зашептал он и попытался отползти от меня, извиваясь всем телом.
Я покачал головой.
– Даже не собирался. Я просто хочу с тобой поговорить. Вставай.
– Господин губернатор, я ничего не делал! – продолжая лежать на спине, взмолился Пермяков.
На меня накатило раздражение. Если с каждым свидетелем будет столько возни, то я и до зимы не найду пропавшего демона. А у меня, между прочим, уйма важных государственных дел!
– Вставай! – с угрозой в голосе повторил я. – Иначе я тебя убью и допрошу твоего призрака.
Угроза подействовала замечательно. Пермяков мгновенно вскочил и вцепился дрожащими пальцами в дверной косяк.
– Не убивайте! – заныл он. – Я все скажу!
– Вот, и замечательно, – вздохнул я. – Зачем ты следишь за домом священника?
– Это не я, – моментально ответил Пермяков.
Опять двадцать пять!
– Убью, если будешь врать, – напомнил я, и острое лицо Пермякова перекосилось от страха.
– Господин губернатор, мне просто было обидно! – быстро заговорил он. – У священника есть демон. Господин уездный комиссар к нему в гости ездит. А я? А меня господин Тишин даже не замечает. А ведь я третий год в управе верой и правдой служу, документы переписываю, письма подшиваю.
– Давай ближе к делу, – оборвал я его излияния. – Хотел в чем-то уличить священника?
Пермяков виновато опустил глаза.
– Да. Мне обидно было, что…
– Ясно. Идем, покажешь мне свой наблюдательный пункт.
Вслед за Пермяковым я поднялся по скрипучим ступенькам на второй этаж. Отсюда крутая и хлипкая лесенка вела на чердак.
– Осторожно, она шатается, – предупредил меня писарь.
И привычно полез наверх.
Возле чердачного окна стояла на треноге большая подзорная труба. Рядом с ней – удобное кресло с вытертой обивкой. Видно, Пермяков проводил в этом кресле все свободное время.
Труба была направлена точно на дом отца Иннокентия.
Я наклонился и посмотрел в окуляр. Двор и сад священника отлично просматривались – я видел трепещущую ярко-зеленую пленку портала аномалии. А еще увидел через окно отца Иннокентия – священник о чем-то разговаривал со своей женой.