Аристократ на отдыхе. Том 4 - стр. 28

Вот и земляника!

Спелые ягоды рассыпались в зеленой траве, словно капли крови. Я наклонился и стал собирать их в ладонь. Конечно, Потап был тут как тут! мокрый нос медвежонка ткнулся в мою руку, требуя свою долю лакомства.

– Ешь, утроба ты ненасытная! – улыбнулся я, протягивая ягоды медвежонку.

Потап мигом слизнул их длинным розовым языком. И снова просительно уставился на меня.

– Фиг тебе! – сказал я. – Ты уже почти взрослый медведь, вот сам и собирай себе ягоды.

Потап вывалил язык, показывая, что он устал, и ему жарко. Но я был непреклонен.

– Сам, сам! Иди, искупайся, если жарко!

Обрадовавшись новой забаве, медвежонок кубарем скатился с обрыва, приминая лопухи, и плюхнулся в воду, как пушечное ядро. Во все стороны разлетелись брызги, мелкая рыба и перепуганные лягушки.

– Жаль, Убийца, что ты не можешь воплотиться в живое существо, – сказал я демону Смерти. – Посмотрел бы, как здесь все на самом деле.

– Я вижу твоими глазами, Никита! – просвистел демон Смерти. – Это ничуть не хуже.

– Наверное, – согласился я.

– Но если хочешь, ты можешь убить какого-нибудь зверя, и воплотить меня в него, – предложил демон.

– Думаю, мы пока обойдемся без этого, – хмыкнул я. – Ходячие мертвецы плохо сочетаются с солнечным летним днем. Во всяком случае, я так себе это представляю. Вот если Умник увидит сверху чей-нибудь скелет – тогда воплощайся на здоровье!

Когда мы подошли к знакомому повороту, сердце у меня забилось чаще. Еще несколько шагов по тропинке – и впереди покажутся те самые старые ивы.

А если к ним, и в самом деле, привязаны качели? А на них, весело смеясь, качается синеглазый мальчишка?

Что я ему скажу? Как объясню, кто я, и зачем пришел в его дом?

Вечные демоны!

После своего перемещения из прошлого через аномалию Смерти, я мог ожидать, чего угодно!

Даже встречи с самим собой.

Я хмыкнул, прибавил шаг и вышел за поворот тропинки.

Качелей не было. Но ивы уцелели, только стали еще толще. А в одной из них у самых корней появилось большое дупло. Я сунул в него руку почти по локоть и набрал полную горсть мягкой древесной трухи.

А еще на толстых ивовых сучьях я увидел почти заплывшие отметины. Когда-то давно их оставила веревка, на которой висели качели.

Тропинка, которая вела к дому, заросла густым кустарником. Поэтому я прошел дальше вдоль берега – туда, где над рекой виднелся старый деревянный мост.

Надо же, он уцелел!

Доски настила сгнили и кое-где окончательно провалились. Но на другой берег вполне можно было перебраться, балансируя на высохших деревянных балках – они выглядели достаточно крепкими.