Арина Великая - стр. 10
– Давай не будем перемывать косточки безвинной Надежды. Она прекрасна, как ангел небесный, но мне с нею скучно. Не знал, что красота может надоедать. Ум, сдаётся мне, надоесть не может.
– Ох, не говори, Николенька! Только после общения с Валерой я поняла, как скучно иметь дело с умным мужчиной, который каждый день составляет подробный план своих действий. Представь себе, он всю жизнь свою подчиняет плану: кого любить, с кем дружить, кого выбрать руководителем, какую книгу прочесть и прочее в том же роде. И что самое ужасное, он правильно всё оценивает и, фактически, всегда добивается своего.
– Постой, Карина! Может быть, так и нужно поступать. Наверное, для того и дарован нам интеллект.
– Я много думала об этом. Всё не так-то просто. Интеллект, конечно, дело важное, даже очень важное, но личность человека умом не исчерпывается.
– Что же может быть важнее ума? – искренне удивился Быстров.
Глаза Карины настроились на бесконечность:
– Не менее важна спонтанность, искромётность. Интеллект, сдаётся мне, не творит, он лишь оценивает и отбирает сотворённое. Валера же сух, он не фонтанирует.
– Ну, если судить людей по их фонтану, то посмотри на Борьку Остроумова из биофизиков. У него каждый день новая идея. Борька живёт в моём общежитии и почти каждый день заставляет меня выслушивать его очередное озарение. И мне приходится каждый раз разрушать возведённый им карточный домик. Дошло до того, что я боюсь встречаться с ним.
– Вот, Николенька, мы и договорились, – весело защебетала Карина. – Нужны и фонтан и ум. Если силён фонтан, а ума не хватает, то, на мой взгляд, человек – трепло. Если нет фонтана, а есть ум, то человек – зануда.
– А кто я, по-твоему? – спросил Быстров и приготовился к жёсткому разбору.
– А у тебя, Николенька, удачный баланс, – проворковала Карина и наградила Быстрова долгим поцелуем.
С того разговора на лестнице и завязалась их то ли дружба, то ли любовь. Они жили мечтами о будущем, прекрасном и безумно интересном, планировали вместе решать великие проблемы… и всё-таки разошлись.
Однажды (уже на четвёртом курсе) Карина подговорила Быстрова сходить в Мариинку на дневной воскресный спектакль. Давали «Евгения Онегина». Быстров был в восторге, а Карина посмеивалась: «Завидую тебе, сколько радости ты получишь от ещё непрослушанных опер и непросмотренных балетов». Она была права, у провинциала есть этот запас нереализованного удовольствия от контакта с прекрасным.
После спектакля они пошли, беззаботно болтая, куда глаза глядят, и вскоре оказались возле изумительного по красоте Никольского морского собора. «Зайдём?» – Карина бросила на Быстрова просящий взгляд. «Зайдём», – согласился он. Ему давно хотелось побывать в церкви, но было как-то неудобно стоять среди молящихся, не молясь.