Архив еврейской истории. Том 14 - стр. 14
Поскольку разница между фактическим и обещанным жалованием выдавалась в виде аванса, Савелий ходатайствовал о погашении возникшей за ним задолженности, и Аврамов убеждал Стомонякова:
Я думаю, что тов. Литвинов настолько ценный для нас работник, что мы просьбу его удовлетворить должны, приняв одновременно решение выдавать ему и впредь в виде авансов упомянутую выше разницу со списанием ее каждые шесть месяцев за счет торгпредства в Берлине в виде дополнительных расходов по Московскому отделению. Если почему-либо Вы найдете, что этот способ является неудовлетворительным, прошу Ваших инструкций. Для сведения сообщаю, что у тов. Литвинова тяжелая семья из девяти человек, и при нагрузке его в нашем отделении в Москве на все 100 % он никоим образом не в состоянии дорабатывать что-либо на стороне…
Но Савелий был недоволен своим жалованием и уже в январе 1926 года жаловался Рубинштейну, что из получаемых им 36 червонцев остается на жизнь лишь треть: ведь 9 червонцев надо отдать за две сырые комнаты («своими деньгами, – негодовал он, – я содержу шесть квартир рабочих, так как квартирная плата взимается в зависимости от получаемого оклада»), 2 червонца – за коммунальные услуги, 3 – подоходный налог, 2 – профсоюзные взносы и еще по 4 – прислуга и школа для детей. «Насколько Вы знаете дороговизну московской жизни, – сетовал Савелий, – Вы понимаете, что семья, состоящая из девяти человек, не может жить на 12 червонцев в месяц»[84].
Поэтому 12 февраля Аврамов повторно обратился к замнаркома внешней и внутренней торговли[85] М. И. Фрумкину с напоминанием, что его предшественник, Стомоняков, переведенный к этому времени в коллегию НКИД, обещал Савелию такой же оклад, как и в РАСО, то есть 60 червонцев. Но, поскольку своевременно это не оформили, Литвинов получал по ведомости 36 червонцев, то есть существующий «максимум» для спецов, а доплату в размере 24 червонцев – в виде подотчетных авансов, которых накопилось на сумму в 288 червонцев. С октября 1925 года оклад Савелия, с учетом предоставления ему более дешевой квартиры, снизили до 50 червонцев, и формально торгпредство должно было потребовать от него рассчитаться за полученные авансы, но это «было бы совершенно несправедливо», так как тогда ему «придется продать всю свою обстановку». Аврамов считал, что надо списать долг Савелия за счет убытков торгпредства, как раньше, с согласия и по распоряжению Фрумкина, списывали «подобные же, неподдающиеся востребованию, подотчетные долги тт. Турова, Рубинштейна, Гольдштейна и проч.».