. Вот такая типичная – и в то же время особенная – военная история. После окончания войны семья вернулась в Ленинград. Виктор окончил вечернее отделение исторического факультета Ленинградского государственного университета с перерывом на службу в армии. В феврале 1968 года параллельно с учебой начал работать помощником библиотекаря в фонде земских изданий отдела фондов и обслуживания Публичной библиотеки. Проработал в Публичке без малого 45 лет, «дослужившись» до ведущего научного сотрудника. Работал в секторе рекомендательной библиографии, затем в секторе книговедения, с 2004 года – в отделе редких книг. В университете Виктор специализировался по Новой и Новейшей истории, в частности, по истории Великобритании. В 1977 году защитил в ЛГУ кандидатскую диссертацию на тему «Жизнь и революционная деятельность Тома Манна (1856–1941)». По библиотечной линии выпустил рекомендательный указатель литературы «Великобритания» (М.: Книга, 1979). Тому Манну, личности весьма неординарной, посвящена его первая монография: «Том Манн – человек и революционер» (М.: Мысль, 1983). Виктор был «человеком книги», постоянно публиковал статьи в книговедческих сборниках – Ленинградском/петербургском – «Книжное дело в России в XIX – начале XX века», московском – «Книга. Исследования и материалы». Был автором глав в коллективных монографиях, изданных Публичной библиотекой (зачем-то сменившей славное историческое имя на Российскую национальную библиотеку): «Книга в России, 1861–1881» (1991), «Книга в России, 1895–1917» (2008).
Одновременно с этой видимой профессиональной деятельностью шла другая, не то чтобы запретная, но не поощряемая и не имевшая каких-либо перспектив в плане публикаций – во всяком случае, легальных: изучение истории российских евреев. Благо что Публичка, насколько мне известно, обладает наиболее полным собранием литературы о евреях на русском языке. К тому моменту, когда изучением истории евреев стало возможно заниматься без оглядки на политическую погоду, Виктор был одним из крупнейших знатоков предмета. Мне уже приходилось говорить, что крушение коммунистического режима стало неожиданной удачей для нашего поколения (на этот счет есть и другие мнения) и в особенности для поколения историков. Однако к удаче надо быть готовым. Виктор был готов. Замечу, что его феноменальная эрудиция и готовность помочь коллегам принесли неоценимую пользу немалому числу исследователей – ив советское, и в постсоветское время. Некоторые стали его близкими друзьями. Назову среди них Джона Клиера и Бенджамина Натанса.
