Архитектор и монах - стр. 3
Или он врет, что он не Клопфер.
Какая разница.
Что рассказывать?
Странная, невероятная история.
Сегодня утром он вышел из гостиницы.
Сказал своему помощнику, отцу Игнатию, что хочет пройтись в одиночестве.
Ноги сами привели его в кафе «Версаль».
Тем более что это было недалеко.
Буквально три квартала, два поворота.
Вот и вывеска.
Он остановился и послушал, не бьется ли у него сердце. Оно совсем не билось. Он даже взял себя пальцами правой руки за левое запястье. Пульс был. Тихий и ровный-ровный. Он вошел в маленький пустой зал и сразу сел за круглый столик лицом к окну.
Итак, он вошел и сел.
То есть я вошел и сел.
Господин репортер, если вы хотите понять, что здесь произошло, давайте начнем с самого начала, то есть с того момента, как я вошел в кафе «Версаль».
Итак, я вошел и сел.
Подошел официант.
– Изволили приехать на конгресс? – спросил он, подавая мне книжечку меню.
– Вы уже всё про меня знаете, – сказал я. – Однако интересно, откуда?
– Вена – город конгрессов, – сказал он.
– Швейцария – страна гор и озер, – сказал я и раскрыл меню. – Рим, если вам угодно, – город женщин и велосипедов.
– О! – сказал официант. – Так и есть! Итальянки, о!
Да, да, разумеется. Америка – край автобанов и ку-клукс-кланов. Вена – город кофе и булочек. Оперы и психоанализа. Усатого кайзера Франца-Иосифа и вечного страха австрияков перед пруссаками. Такими же усатыми.
Этого я, конечно, не сказал вслух. Хотя хотелось. Странное веселье охватило меня. Хотелось шутить, каламбурить, перебрасываться остротами. Веселье, не подобающее моему возрасту и сану.
Поэтому я сказал:
– Да, да, конечно. Вы угадали. Я приехал на конгресс Европейского совета церквей. Кофе, пожалуйста.
– По-венски?
– Ну да, разумеется. Ведь в Вене любой кофе – венский. Таково его, как бы это выразиться, гражданство. Ныне в республике, разумеется. В империи таковым было его подданство. Даже турецкий или эспрессо италиано – все равно венский. Булочки тоже венские. Даже если они французские.
Официант уставился на меня, постукивая карандашом по блокноту.
Почти как этот репортер, который не Клопфер.
– Что? – спросил он.
– А? – спросил я.
– Так вам кофе по-венски? Или по-турецки?
К сожалению, эспрессо италиано предложить не можем, у нас сломалась машина.
Он мне уже надоел: настырный и тупой одновременно.
– Венский кофе по-турецки, – сказал я.
Он постоял, почесал нос, поставил в блокноте крестик и ушел.
Его долго не было.
Я повернулся к стойке. Зал был пустой и полутемный – хотя, наверное, мне так показалось после яркой улицы. Из окна был неплохой вид, поэтому я сел лицом к окну. Почти как старая Вена, приятно посмотреть. Вообще весь квартал очень приятный, потому что старый. Сохранились дома столетней, а то и двухсотлетней давности – мне кажется, этот квартал нарочно решили оставить в музейном состоянии. Никаких новых домов, никаких этих длинных шестиэтажных фасадов с широченными окнами и квадратными арками. Приятно. Хотя, наверное, лет через десять снова начнут сносить старину – называя ее старьем – и будут строить что-то удобное, практичное, современное и выгодное. И при этом масштабно-монументальное. В современном немецком стиле. Австрия уже давно была частью Германии – фактически, практически.