Размер шрифта
-
+

Архитектор и монах - стр. 28

Потом отец перетянул диван. Все стало еще лучше.

Один раз в воскресенье отец прилег на диван. Сложил руки на животе. Я подошел и поцеловал ему руку. Его худые корявые пальцы. Мне захотелось сказать ему спасибо. Сам не знаю за что. Но я просто поцеловал ему руку. От его рук, от его пальцев пахло дегтем и железом. Терпкий дегтярный дух мешался с кислым запахом железа.

Отец отдернул руку и сказал: «Ты что? Что я тебе, поп? Или покойник?»

Мне стало обидно.

Но я не мог удержаться. Я еще много раз целовал ему руки, когда он дремал после обеда. Ведь он работал на нас. Даром работал, если честно все рассмотреть с точки зрения экономической науки. Он нам давал все – а мы ему что? Правда, я старался ему помогать. Вертелся сзади, когда он работал. Он протянет руку, пошарит вокруг, я сразу: «Что ты ищешь? Что тебе подать?» Но он меня отгонял. Он говорил: «Ничего не ищу! Ничего не надо! Иди книжки читай, учись! А то сапожником будешь, как я».

Я думал – почему он любит маму, а на меня все время злится? Почему он меня не любит? Я хотел, чтоб он меня любил.


– Да, – повторил я. – Вот такое у нас с тобой общее классовое происхождение. Невысокое.

А сейчас спать пора.

– Ничего! – сказал Дофин. – В России победит революция, и ты станешь премьер-министром!

– Революция будет мировая, – сказал я. – Что это значит? Это значит, я буду премьер-министром России, а ты – канцлером Германии. А пока – спокойной ночи!

– Спокойной ночи, – сказал он, встал, придерживая полотенце на бедрах, и вышел.


Мы с ним много разговаривали.

Дома по вечерам и на кружке.

Он был умный и, как бы это сказать, тянущийся. И, представьте себе, довольно начитанный. Он даже читал Достоевского! Вот у нас как-то зашел разговор о жертвах будущей революции. Как ни странно, этот вопрос очень нас всех беспокоил. Хотя чего тут странного: мы готовились совершить революцию во имя добра, уж простите столь напыщенные речи, да – именно так! – во имя торжества добра, и не хотели, чтобы погибали невинные. Но мы понимали, что невинные люди все равно погибнут. Они уже погибали. Например, солдаты в Зимнем дворце, в русском императорском дворце. Террорист Халтурин решил уничтожить царя. Натаскал динамита, много натаскал, чтобы взрыв был посильнее, он же не мог пробраться близко к царю, поэтому заложил бомбу двумя этажами ниже, под царской столовой, – и что в итоге? Страшный взрыв, царь слегка ушибся, только и всего, но погибло два десятка простых русских солдат, которые служили во дворце. Два десятка ни в чем не виноватых русских мужиков.

* * *
Страница 28