Аргонавты Времени - стр. 37
К вечеру следующего дня, на закате, мистер Уоткинс, с девственно чистым холстом, мольбертом и множеством других необходимых художнику принадлежностей, уложенных в весьма вместительный саквояж, неспешно проследовал дивной тропинкой через буковый лес в Хаммерпонд-парк, где занял стратегически важную позицию, с которой открывался отличный вид на особняк. Тут его приметил мистер Рафаэль Сант, возвращавшийся через парк после исследования меловых карьеров. Его любопытство уже было подогрето рассказом Порсона о новоявленном коллеге, и он свернул в сторону с намерением потолковать с ним о технике ночных этюдов.
Мистер Уоткинс явно не подозревал о его приближении. Он только что закончил дружески беседовать с дворецким леди Эйвлинг, который теперь удалялся в окружении трех комнатных собачек, – выгуливать их после ужина было одной из его обязанностей. Мистер Уоткинс с чрезвычайно усердным видом смешивал краски. Сант подошел ближе и изумился, узрев на палитре краску невообразимо ядовитого изумрудно-зеленого оттенка. С юных лет он обладал исключительной восприимчивостью к цвету и теперь, окинув беглым взглядом эту мешанину, присвистнул, резко втянув воздух сквозь зубы. Мистер Уоткинс обернулся. На его лице читалась досада.
– Что, черт возьми, вы собираетесь написать этой гадкой зеленью? – спросил Сант.
Мистер Уоткинс понял, что, усердно разыгрывая перед дворецким роль профессионального художника, увлекся и допустил какую-то техническую оплошность. Он смотрел на Санта и растерянно молчал.
– Простите меня за дерзость, – продолжал Сант, – но, право же, этот зеленый цвет совершенно ошеломителен и прямо-таки сражает наповал. Как вы намерены его применить?
Мистер Уоткинс собрался с мыслями. Только решительность могла спасти положение.
– Если вы явились сюда, чтобы мешать мне работать, – предупредил он, – я раскрашу в этот цвет вашу физиономию.
Сант, человек мирного нрава и наделенный чувством юмора, поспешил ретироваться. Спускаясь с холма, он встретил Порсона и Уэйнрайта.
– Этот малый или гений, или опасный сумасшедший, – сказал он. – Поднимитесь и взгляните сами на его зелень.
И он пошел своей дорогой, просияв при мысли о предстоящей веселой потасовке в сумерках возле мольберта и обилии пролитой зеленой краски.
Однако с Порсоном и Уэйнрайтом мистер Уоткинс держался не столь агрессивно и объяснил, что предполагает загрунтовать холст зеленым тоном. В ответ на какое-то замечание он признался, что это совершенно новый метод его собственного изобретения. Но на сем откровенность мистера Уоткинса иссякла: он буркнул, что не желает выдавать каждому встречному секреты своего индивидуального стиля, и бросил несколько ехидных реплик насчет низости людишек, «шныряющих вокруг», дабы вызнать у мастера тайны ремесла, – чем немедленно освободил себя от общества обоих художников.