Арбитр - стр. 33
Каждую касался Покаянием, и пока они отключались от реальности, проходился Исцелением, снимая трещины, гематомы и зависимость. К сожалению, только физиологическую. С психической им придётся бороться самостоятельно. Хотелось верить, что все несчастные справятся с ней, но червь сомнений подтачивал мою уверенность.
К концу, после двенадцатого раза, меня шатало. Я более, чем втрое, перевыполнил свой прежний рекорд, поставленный в Ниаттисе. И если бы не фон Земли, вряд ли бы добился такого результата.
Исцеление сильно ударяло по организму, творящему волшбу. После сражения я даже не запыхался, а вот сейчас пот лил градом с меня, а конечности тряслись. Хорошо, за шлемом не видно было, как осунулось моё лицо. И вдвойне хорошо, что врагов поблизости больше не осталось. Сейчас я мало что смог бы им противопоставить.
Однако высокая стоимость Исцеления компенсировалась потрясающей эффективностью. Заклинание не просто повышало регенерацию цели в десятки или сотни раз. Оно содержало в себе поисковый компонент, который находил причину болезни или ранения и устранял её. Я видел, как лучшие лекари, а обычно это были эльфы, с помощью Исцеления побеждали даже онкологию или «внутреннюю гниль», как они её называли.
Этими размышлениями я пытался отвлечься от видений, охвативших мою голову.
Покаяние наполнило мой разум картинами страданий и бесчинств, через которые прошли эти девушки. Все ужасы разные и одновременно похожие, как две капли воды. Лишь одна из пленниц мельком видела Лесю, когда ту привезли на завод. Куда она делась после этого, никто не знал.
Диалоги с освобождёнными вышли тягостные. Хотелось выплеснуть жгучую ярость, но мертвецы в этом уже никак не могли помочь. Меня просили о защите, отчаянно заваливали вопросами, в открытую предлагали себя, если соглашусь их отпустить. Мало кто из них поверил, что в этом и заключалось моё изначальное намерение.
Некоторые порывались бежать прочь – босиком и чуть ли не голышом. Их всех едва прикрывали какие-то рваные лохмотья. С трудом я убедил их никуда не уходить, что помощь уже едет.
Я позвонил не в полицию. Не знал, можно ли им доверять. Не знал, кто из них покрывал этих тварей. А кто-то непременно должен был этим заниматься. О нет. Я позвонил журналистам сразу нескольких каналов и газет. Многие из них посчитали мои слова идиотской шуткой, но, когда я выслал фотографии, отснятые на месте, сомнения пропали.
Журналисты поднимут шум, который не удастся заглушить. Пусть даже сделают это из корыстных побуждений и желания горячей сенсации, а не человеколюбия.